— Эй, вы! Трусы! Негодяи! Вы бросили меня сдыхать на улице и надеетесь, никто не узнает?! Да ваши же дети расскажут про вашу подлость! Это я вам говорю, Костя Савиди… брат Леши и Коли… Савиди… Вы… навечно запомните… этот подлый день…
Последние слова он выговаривал уже через силу. Потом отшатнулся от дома, и упав на четвереньки, пополз в крутящий и воющий белый мрак. Он знал, что замерзает, но знал, что пока не выполнит то, что задумал, не замерзнет. Ориентиром был для него штакетник. Если прямо ползти от него, как раз попадешь туда, где лежит под снегом дорога. Туда и дотащился Савиди.
Лавина снежного ветра обрушилась на него с яростной силой, как будто хотела сорвать его и унести куда-то прочь с этого моста. Он сел между сугробами и, зубами стащив с обеих рук рукавицы, стал снимать полушубок. Чувствовал он себя точно так же, как чувствует крепко выпивший человек: его безудержно тянуло в сон, и месть ему не казалась чем-то страшным. Кое-как он стянул с себя полушубок и подстелил его под себя. Полушубок затрепыхался на ветру, но ему было не вырваться из-под Кости. Потом принялся за сапоги. Это было самое трудное: стащить сапоги с одеревеневших ног. Ноги были как протезы. Все-таки он сдернул сапоги и сунул их в изголовье. Потом снял костюм, рубашку и, оставшись в нижнем белье, сложил на сапоги. Сложил и лег на них, как на подушку. Глаза у него давно уже были слеплены сном, и, как только он лег, мягкая и теплая волна глубокого сна поглотила его всего. Но прежде чем уйти в бессознание, он сказал кому-то: «Будете помнить… Савиди…»
Утром его увидел проезжавший на санях водовоз. По странной случайности его почти не занесло. Он лежал на снежном безмолвии дороги в позе крепко спавшего человека, с головой откатившейся к плечу. Лицо его было белое от инея…
1969 г.
АНТОНОВА БЕДА
Вставать чуть свет — шоферу на роду написано. В четыре, как будто толкнул кто, проснулся Антон. Полежал с минуту и без шума поднялся — жена чутко спит…
Люстру в гостиной не включил, и так видать: в окна брезжит прожектором башенный кран — за двором дом кладут из панельных блоков. Через комнату пошел, выбирая половицы, — скрипучие полы в новых квартирах, того гляди, детвору разбудишь. А так добрые дома мастерят. Света — залейся, с ванной, газом. Как в Москве… Надоело Антону по баракам мотаться… Год как живет в городской квартире, а все еще не привык к такой благодати…
Щелкнул в кухне выключателем. Борщ поставил разогреть, картошку с мясом, а пока «Неву» воткнул в розетку. Раньше Антон безопаской брился, а как в город перебрались, разорился на «Неву» двухножевую. Ничего машинка, только тарахтит, как трактор, — дверь приходится закрывать.
Пока умывался, еда поспела. «ЗИЛ» — самосвал не из легких: недоешь с утра — недосилишь до обеда.
Собрался, вышел во двор. От горячего в животе и мороз не так хватает. А морозец, видать, ничего: снег хрустит, как капуста в корыто.
До гаража с полчаса пешего ходу, и, покуда шел в полусумраке улиц, освежался морозным воздухом. Антон всю жизнь прожил в тайге, в поселке лесхоза, и в городе вроде гостя себя чувствует. А город справный, большой. Вон сколь домов понастроили, старых изб и не видать за ними. Жизнь тут, конечно, дороже поселковской, и заработков как в лесхозе не найти, зато в магазинах чего только нет…
Вон и огни автобазы заморгали в морозном туманце. Ворота еще на запоре. В проходной, укутанный в тулуп, кимарит вахтер, даже от шагов Антона не очнулся. Во дворе тесно от самосвалов. Грудятся, бедняги, у «кормушек» паровых, как коровье стадо на водопое: холодные, белые все от инея. В тихой толпе самосвалов пробрался Антон к своему, видавшему виды «ЗИЛу». Новичку всегда норовят старье спихнуть. Громыхнул капотом, пощупал шершавый, прокопченный блок — чуть теплый, а все рукоятку не крутить. В лесхозе, бывало, все руки собьешь, пока заведешь машину. Ладно хоть «кормушки» придумали: с вечера сунул шланг в пустой радиатор — и не нужно утром ни факела разжигать, ни с паяльной лампой колготиться. Одна беда — не хватает пара на все машины…
Слыхать слыхал Антон о теплых гаражах, а сам таких не видывал и потому не верил про теплые гаражи, не верил, что можно так, как рассказывают: в любой мороз пришел, сел за руль, нажал на стартер и поехал. Даже легковые такси вон, в соседней автобазе, и те под открытым небом коченеют.
Отомкнул кабину, достал из-под сиденья ведро и пошел по горячую воду.
Пока заводил машину, чуть развиднелось, вокруг забахали дверцы самосвалов, заревел гараж десятками моторов, задымил выхлопными трубами, и понесло привычным запахом газа, бензина, горячего масла. Толпа машин зашевелилась, разрознилась, самосвалы потянулись к воротам, на заправку, и среди них Антонов…