ОЗЕРО КРАСНОЙ ЛЯГУШКИ
Один из моих знакомых, большой любитель природы и путешествий, рассказал мне о красных лягушках. Живут они якобы у высокогорного озера Тюзкуль (на старых картах начала нашего столетия это озеро называли Бородабосун), очень почитаются местным населением как лекарство от тяжелых болезней. Рассказ меня удивил, так как во время своих многолетних путешествий по Казахстану я никогда ничего не слышал о целебных лягушках, тем более красных. Таинственная амфибия заинтересовала. Вспомнил о семиреченском тритоне, издавна употреблявшемся в тибетской медицине. Но тритон обитает только на небольшом участке Джунгарского Алатау, и более нигде. К тому же он с хвостом, окрашен в темный цвет, никаких красных пятен не имеет. Да и озеро Тюзкуль находится в другой стороне, между хребтами Кетмень и Терскей, и к системе Джунгарского Алатау не относится. Про лечебную красную лягушку я спрашивал зоологов и медиков, но никто из них не мог сообщить что-либо определенное. Я не имел оснований не доверять моему знакомому и поэтому, склонный думать, что многое в природе еще не известно ученым, записал в свою книжечку предстоящих путешествий задание побывать на этом озере.
Прошел год, и вот наконец озеро Тюзкуль.
Несколько минут мы рассматриваем неожиданно открывшуюся перед нами картину удивительного сочетания простора, синего неба, степи и гор. Отсюда сверху хорошо видно, что озеро обязано своим существованием впадине, не имеющей стока. Чаша, на дне которой покоится озеро, питается талыми и дождевыми водами, стекающими с гор. С севера оно ограничивается хребтом Ылайли, с юга — Байпаккезенем, с запада к нему подходит хребет Сарыжас. Мы свернули с дороги и по холмам, а затем по зеленому лугу поехали к озеру. До воды еще оставалось далеко, как путь нам перегородила широкая полоса солончака, окаймленного ярко-красными солянками. Рядом возле скалистой горочки по камням струится широкой полосой мелкий родничок. Он течет к озеру в обрамлении зеленого хвоща и розового щавеля. Луг расцвечен множеством головок цветущего клевера, светло-лиловые цветки герани слегка колыхались на ветру. Всюду в траве красовались колючие розетки бодяка съедобного со светло-розовыми цветами, отодвинув в стороны густую траву, освобождая место под солнцем в извечной борьбе за свет среди растений. Всюду светились пушистые головки мелких одуванчиков вместе с цветками.
Когда выключили мотор после длительной езды в машине, особенно отчетливо подействовала царящая над озером тишина. Лишь иногда налетал легкий ветер, колыхал траву и покрывал озеро синей рябью.
Недалеко от нас у самой кромки воды, на илистой и топкой грязи, берег озера был покрыт какими-то красными и черно-белыми камнями. Неожиданно камни ожили, и в воздух поднялась большая стая уток — пеганок и атаек, засверкав крыльями. В этом безлюдье наше появление нарушило птичий покой. Время воспитания у этих крупных полууток-полугусей закончилось, и птицы стали жить стаями. Потом снялись с воды ходулочники — забавные, длинноногие, длинноклювые — и с криками стали носиться в воздухе.
Утки улетели, ходулочники угомонились, и вновь наступила тишина. Но ненадолго. Раздалось знакомое и очень далекое курлыканье журавлей. С едва видного противоположного берега, обеспокоенная поднятой тревогой, взлетела их большая стая и стала медленно завиваться спиралью в небо. Вскоре она исчезла из вида, скрылась за горами, наверное, улетела в сторону недалекого отсюда озера Иссык-Куль.
Теперь лишь стремительные стрижи сосредоточенно носились в воздухе, да откуда-то издалека с гор прилетели три ворона и прозвенели флейтовыми голосами. Один из них ловко перевернулся на бок, потом на спину и, выпрямившись, исчез.
Вечерело. С запада поползли черные тучи, подул ветер, заметно похолодало, по озеру покатились мелкие волны. Набегая на низкий берег, они оставляли на нем большой валик белой пены.