Жаркое ослепительное солнце повисло над пустыней. От горячей земли струится воздух и колышет миражи на дальнем горизонте. Все живое спряталось, сгинуло в этом царстве зноя и сухости. Замерли и кустики саксаула, тамариска, селитрянки. Не шелохнется и не вздрогнет на них ни одна веточка. Но по разогретой земле носятся тенями муравьи-бегунки, да где-то вдали кричит кобылка-савиньи.
Далеко впереди мелькнула зеленая полоска тугаев. Скорее бы добраться до реки, напиться вдоволь, спрятаться в тени деревьев. Но в это время из-под ног выскочила большая ящерица-агама и на забавных, похожих на ходули ногах помчалась искать спасительную тень. Вот куст тамариска и под ним норы, вырытые грызунами. Сейчас агама юркнет в одну из нор и скроется. Но она резко повернула назад, вскочила на ком земли, встала боком и, вытянувшись кверху, начала усиленно дергать вверх и вниз головой. Странные ее поклоны совсем меня озадачили.
Ящерица оказалась непугливой, но ей не сиделось на месте. Перестала кланяться, перескочила на бугорок, повернулась ко мне и стала поочередно зажмуривать то один, то другой глаз. А потом чешуя на ее горле посинела, стала отсвечивать фиолетовым блеском, затем багрово-красный цвет вытеснил остальные оттенки и, пробежав по телу, исчез.
Что за странные манипуляции окраской, для чего понадобилось ее менять? Может быть, ради устрашения врагов? Ведь все необычное настораживает и пугает. А поклоны и зажмуривания глаз? Тоже для чего-то?
В пустыне агаму часто можно увидеть на вершине куста. Здесь она сидит подолгу. Один из крупных и талантливых зоологов решил, что так агама спасается от жары и нагретой земли. И его ошибку стали повторять из книги в книгу. В действительности жара ей нипочем. А на вершину кустов забираются самцы, охраняют свой охотничий участок, высматривают самок, затевают драки с соперниками-самцами.
Как-то в жаркой и безлюдной пустыне я неожиданно наткнулся на скважину, проделанную, судя по всему, гидрологами. Огляделся. Везде валялись разные железки, куски брезента и резины, лежала длинная, метров десяти, железная труба. Подошел к скважине — толстой трубе, торчащей из земли, в надежде пополнить запасы воды. Собака помчалась за мной, но возвратилась, спряталась под машину: обожгла о горячую землю лапы.
Здесь я неожиданно заметил агаму. Она уселась на лежащую железную трубу, уставившись на меня немигающими глазами. Мне ноги припекает жаркая земля через подошвы ботинок, а ей и на горячем железе хорошо. Подхожу ближе к трубе. Агама, следуя своей неизменной привычке, несколько раз поклонилась, потом спрыгнула с трубы, метнулась к кусту. Я прикоснулся рукой к трубе, едва не обжегся. Наверное, градусов около семидесяти. Вот такая агама, вот такое дитя пустыни!..
От неожиданной апрельской жары в пустыне проснулись ящерицы и замелькали от куста к кусту, исписали все барханы следами. Тут кроме ящеричных следов много всяких других. Исчертили песок лапками жуки, тушканчики, песчанки, хорьки. А вот и типичный змеиный след — гладкая извилистая дорожка-ложбинка. Что-то много таких змеиных следов. Не может быть такого! Пригляделся внимательно и увидел по бокам ложбинки ямки от крохотных ножек. Выходит, обманулся. Не змеиные это следы, а ящерицы ползали по-особенному, по-весеннему, прочеркивая животиками песок и оставляя следы. Их надо понимать как приглашение к свиданию. Никогда прежде такого не видел.
Вспомнилось: во время гона ранней весной ласки, хорьки и куницы, прыгая по снегу, нарочно припадают к нему брюшком, прочеркивая ложбинку. Такие следы охотники-промысловики называют «ползунками».
Увидал самую забавную ящерицу — ушастую круглоголовку. Она заметила меня, остановилась, прижалась к песку и стала выделывать хвостиком уморительные фокусы: закрутит его колечком, раскрутит, энергично и сильно потрясет кончиком и снова закрутит аккуратной спиралькой. Когда я протянул к ящерке сачок, она неожиданно раскрыла рот, оттопырила в стороны кожные складки на голове и ощерила большую красную и даже немного страшную пасть.
Присел в стороне от ящерицы, отдыхаю. Ей же надоело паясничать, помчалась по бархану, но не как всегда, а прижимаясь животиком к песку и оставляя следы, подобные змеиным. Подтвердила мою догадку.
Ушастая круглоголовка — забавное создание. Попробуйте ее напугать — и она быстро раскроет свою устрашающую пасть. Невольно отшатнешься и подумаешь: «Чего доброго, укусит!»
Я снова подошел ящерице. А она, убедившись, что ее преследуют, несколькими боковыми движениями зарылась в песок, оставив на месте своего погружения едва заметный узор. К подобному приему прибегают многие жители песчаной пустыни. Зарываются в песок удавчик, один вид небольшого паучка, песчаная кобылочка.