— Мне казалось, мальчики в первый раз влюбляются в свою учительницу.
— Сейчас же лето — в школе каникулы, — пояснила Пэм, и подруги заразительно рассмеялись.
Мэнди и Эндрю очень быстро вернулись, держа в руках мороженое.
— Это нам Шон дал, — пояснил мальчик, протягивая еще три порции матери. — А эти для остальных.
— Давайте-ка торопиться, — засуетилась Пэм, хватая малыша, сумку и ключи от машины, — пока мы не закапали Блэр весь пол.
— Да, кстати, чуть не забыл, — Эндрю повернулся к хозяйке дома. — Шон просил вам передать, чтобы сегодня вечером вы не надевали ничего сногсшибательного.
Пэм застыла на месте, оставив безуспешные попытки свести свой выводок по лестнице, и обернулась через плечо.
— Сегодня вечером? — переспросила она. — Я так и знала, что ты от меня что-то скрываешь!
— Он почему-то вбил себе в голову, что я собираюсь с ним ужинать, — пробормотала Блэр и залилась краской, как школьница.
— А ты не собираешься?
— С какой стати? Конечно, нет!
— Хочешь, поспорим? — подмигнула ей Пэм и подхватила на руки трехлетнего Пола, который никак не желал покидать комнату.
Когда Пэм впервые рассказала Блэр о квартире над гаражом, та сразу же поинтересовалась, есть ли там ванная или только душ. Врач сказал ей, что горячие ванны пойдут на пользу ее коленям. Пэм заверила подругу, что ванная в доме есть. И вот теперь Блэр принимала ванну в первый раз, лежа в старомодной, глубокой посудине на гнутых ножках. Чувствовала она себя замечательно. Напряжение, не отпускавшее ее с той минуты, как она увидела Шона Гэрита, буквально растворялось в воде.
Когда вода начала остывать, Блэр встала и чуть не упала. От горячей воды ее разморило, и тут она вспомнила, что весь день ничего не ела. Она вытерлась досуха полотенцем. Ее кожа, мягкая и душистая, все еще хранила запах лосьона, которым пользовался Шон во время массажа. Блэр взялась было за свой старенький, уютный банный халат, но вдруг передумала. А что, если Гэрит выполнит свою угрозу и явится сюда за ней, если она не подойдет в назначенное время к задней двери его дома? Ругая на чем свет стоит и своего домовладельца, и себя за то, что оказалась такой растяпой, она все-таки сменила халат на джинсы и футболку. От пакета с шоколадным печеньем не осталось даже крошек, но все остальные припасы выстроились на кухонных полках и в холодильнике. Блэр как раз соображала, как лучше все разложить по полкам, когда за дверью послышались шаги.
— Этого не может быть, — в смятении прошептала она. Ее глаза метнулись к будильнику и увидели зеленые цифры 20.01. Шаги на лестнице звучали все отчетливее и становились как будто тяжелее, чем ближе мужчина подходил к ее двери. — На этот раз ему меня не запугать, — воинственно выпалила Блэр и решительно направилась к двери. Как только в дверь постучали, Блэр настежь распахнула дверь, готовая постоять за себя, если понадобится.
Отказ поужинать вместе застыл у нее на губах, когда она увидела Шона Гэрита. Вид у него был совсем не угрожающий, а какой-то смущенный, словно он был подростком, приглашающим девочку на первое свидание. На нем тоже были джинсы и рубашка с короткими рукавами. Воротник ее был распахнут, открывая поросль золотистых волос на медной коже. Волосы он аккуратно причесал, и они блестели в свете лампы над дверью. Щеки были чисто выбриты, а от аромата его туалетной воды, легкого, но запоминающегося, у Блэр снова закружилась голова. Хотя, по ее мнению, головокружение было связано с горячей ванной и с тем, что она весь день ничего не ела. В руке Гэрит держал букет белых ромашек в зеленой бумаге.
— Привет!
— Привет, — ответила Блэр и не узнала своего голоса. У нее буквально перехватило горло.
— Эти цветы вам. В знак примирения после того, что случилось днем. Вы меня простите? — с виноватым видом спросил Гэрит. Блэр не ответила, а только смотрела на букет, который он протягивал ей. — Их вообще-то надо было бы поставить в воду, — подсказал Шон. Он сделал шаг вперед, и Блэр, словно под гипнозом, отошла в сторону и дала ему войти в квартиру. Его рука слегка коснулась ее груди. — У вас есть ваза?
— В… В кухне… Наверное, — почему-то начала заикаться она. Блэр подошла к шкафчику, куда сложила разные нужные в хозяйстве предметы, и нашла среди прочего стеклянную вазу, наполнила ее водой, принесла в комнату и поставила на кофейный столик.
Шон развернул бумагу и поставил цветы в воду. В его крупных сильных руках ромашки казались такими трогательными. Но Блэр уже узнала, насколько нежными могут быть эти пальцы.
— Вот так. Выглядит неплохо, правда? — Шон скомкал зеленую бумагу. Он, как у себя дома, прошел к мусорному ведру на кухне и выбросил ее туда. — Здесь так уютно! — Гэрит оглядывал комнату. Неяркий свет настольной лампы скрывал углы, и Блэр пришлось согласиться, что в комнате действительно есть своя атмосфера.