— Это так. И это, и егце…
— Вы боитесь, что поведу себя так же непредсказуемо, как и сегодня днем. И вы снова окажетесь в неприятном положении.
— Нет…
— Вы боитесь, что этого не случится?
— Да нет же! — Блэр буквально выкрикнула эти слова, она просто отчаялась. Синие проницательные глаза заставляли ее нервничать. Их взгляд блуждал по ее телу, касался ее груди. Почему она не надела лифчик или другую, более свободную, футболку? — Я ничего не боюсь, — с нажимом сказала Блэр. — Но нельзя же вот так…
— Вас беспокоят слухи? Вы опасаетесь, что совместный ужин испортит и мне, и вам репутацию? Вы правы, но только в одном. В таком маленьком городке, как этот, всем друг о друге все известно. Но уверяю вас, я могу потерять куда больше, чем вы. Меня здесь знают, а вас нет. Если меня слухи не волнуют, то вам тем более нечего тревожиться.
— Я и не волнуюсь, — Блэр все-таки рассердилась и дала волю своему темпераменту. — Я взрослая женщина, мистер Гэрит, и я прожила одна много лет в Нью-Йорке. Я могу сама позаботиться о себе, и мне глубоко плевать на то, что подумают местные кумушки обо мне или моем поведении. — Она замолчала, чтобы перевести дыхание.
— Тогда нет никаких причин, мешающих вам поужинать со мной. Вы готовы?
— Вы что, не слышали ни одного моего слова?
— Я все слышал. Вы говорили очень горячо. Так вы готовы идти?
Блэр в отчаянии всплеснула руками, признавая свое поражение.
— Ладно, — рявкнула она, — я съем этот ваш ужин.
— Вот видите, как все просто? — Шон мило улыбнулся. — Идемте. — Он повел ее к двери.
— Минутку. Мне нужно причесаться.
— Нет, не нужно. Вы и так прелестны.
— Тогда позвольте мне хотя бы надеть туфли.
— Раз вы износили такое количество обуви, ваши ноги заслужили выходной. Идите босиком.
— Отлично. — Блэр поняла, что спорить с ним бесполезно. — Идемте.
— Одну секунду. Осталось еще кое-что.
Блэр недоуменно посмотрела на Гэрита.
— Надо выключить свет. Ведь это я плачу по счетам, вы не забыли? — Шон, казалось, говорил вполне серьезно.
Он выключил настольную лампу, и комната погрузилась во тьму. Слабый свет фонаря пробивался сквозь жалюзи. Блэр уже коснулась рукой дверной ручки, когда ощутила его руки на своих плечах. Шон мягко повернул ее к себе. Сердце у нее готово было выскочить из груди, дыхание перехватило.
— Мы не закончили, Блэр.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, мистер Гэр…
— Проклятие! Если вы еще раз назовете меня мистером Гэритом, мне придется напомнить вам, насколько мы с вами близко знакомы, — низким глухим голосом предупредил ее Шон.
Отсутствие света не мешало Блэр. Она отлично видела, как горят его глаза. Его теплое дыхание шевелило ее волосы. Пальцы Шона, обвившиеся вокруг ее запястий, казались бархатными цепями, крепкими и сильными, теплыми и нежными.
Она судорожно сглотнула:
— Что мы не закончили, мистер Гэр… Шон?
— Вот это, — он обнял ее, притянул ближе к себе, прижимая к своему мощному, крепкому телу. — Господи, ты такая крошечная, что я чувствую себя соблазнителем малолетних, когда вот так тебя обнимаю, — прошептал он. Гэрит шевельнулся, и Блэр, к своему смущению, поняла, что Шону откуда-то известно, как можно пробудить в ней желание. — Но я знаю, что ты женщина до мозга костей. Я могу обхватить твою талию пальцами, но она переходит в необыкновенно женственные бедра. — Его руки скользнули ниже, оглаживая ее тело. — У тебя маленькая грудь, но она твердая и округлая. Твое тело отвечает мне. Я видел, как могут реагировать твои соски, и теперь я ощущаю это. — Он вгляделся в ее лицо.
Блэр широко открыла глаза и не мигая смотрела на него. Ее губы приоткрылись от изумления. И она понимала, что у нее на лице написано, насколько она поражена тем, что происходит, что ее обнимает необыкновенно мужественный мужчина. И что самое удивительное, ей не хотелось, чтобы он ее отпустил.
— Ты такая маленькая, что я кажусь себе неуклюжим гигантом. Но я никогда не причиню тебе боли, Блэр. Я обещаю. Ты ведь скажешь мне, правда, если я сделаю тебе больно?
Она смогла только молча кивнуть. Его губы дразнили ее легкими поцелуями. Ее еще ни разу не целовал усатый мужчина, и это необычное прикосновение пробудило в Блэр желание.
Но когда его рот стал более требовательным, а язык скользнул между ее зубами, Блэр воспротивилась.
— Блэр, — горячо прошептал Шон у ее губ. — Дай мне попробовать тебя. Открой рот.
— Нет, — воскликнула она.
— Да, — упрямо сказал Шон, и его губы прижались к губам Блэр. Он притянул ее еще ближе к себе. Блэр выгнулась, стараясь прижаться как можно плотнее к его телу, почувствовать всю силу его желания. Они оба только стонали от удовольствия. Ее руки легко взлетели вверх и обняли Шона за шею. Ее гибкое тело приникло к его мускулистому торсу.