Мне нужен был план.
Вот тогда-то я и заметил это.
Сотовый телефон Брук, лежащий на самом видном месте на тахте.
Она забыла о нем во время своего поспешного ухода.
Я едва успел сделать шаг после того, как схватил ее сотовый, когда в мою дверь позвонили, и улыбка мгновенно расплылась по моему лицу. Может, она и сбежала, как летучая мышь из ада, но теперь, когда у меня было то, что ей было нужно, ей придется поговорить со мной.
Брук не стала дожидаться, пока я полностью открою дверь, прежде чем проскочить мимо меня, скрестив руки на груди, с лицом, окрашенным в багровый оттенок гнева. Обычно такой румянец на ее щеках означал, что она сделала что-то милое и смутилась, что автоматически вызвало у меня улыбку, но не в этот раз. На этот раз это заставило меня погнаться за ней, в то время, как мой желудок совершал кульбиты.
— Где мой телефон? — Ее голос дрогнул, когда она лихорадочно обыскивала диван, на котором спала всего несколько минут назад.
— Этот? — Я поднял его, но затем быстро спрятал за спину, когда она бросилась за ним, как зверь, нападающий на добычу.
Она схватила меня за руки и ходила за мной кругами, а я поворачивался, чтобы не дать ей этого сделать. Это напомнило мне о том времени, когда мы были детьми, и я дразнил ее и свою сестру, забирая что-нибудь, с чем они играли. Если бы не то, как злобно она рычала на меня, я бы счел это комичным. На самом деле, рычание делало это только еще смешнее. Однако слезы, навернувшиеся на ее глаза, этого не сделали.
— Бридж… Брук… — Я предположил, что ее гнев лишил ее способности слышать меня, поэтому я обнял ее, притянул к своей груди и прошептал ей на ухо: — Бруклин… выслушай меня.
С моими руками за спиной она не могла дотянуться до телефона, а уткнувшись лицом в мою рубашку, она не могла говорить — ну, она могла бы, но это было бы приглушенно и неразборчиво. По крайней мере, она, казалось, осознала это, потому что сразу же успокоилась, прекратив борьбу.
На сейчас.
Я был не настолько глуп, чтобы думать, что она не попытается снова, как только я успокоюсь.
— Я верну его обратно. Я обещаю. — Я расслабил руки ровно настолько, чтобы отстраниться и посмотреть на нее, хотя и отказывался ее отпускать. По крайней мере, до тех пор, пока я не буду уверен, что она больше не будет вести себя со мной, как задира. — Единственное, о чем я прошу — это чтобы ты выслушала меня. Дай мне две минуты. Ты можешь это сделать, пожалуйста?
Она стояла передо мной, в ее глазах фисташкового цвета назревала буря. У меня было чувство, что я мало что могу сделать, чтобы сдержать ее. Так что мне нужно было быстро все объяснить, пока пыхтение не вернулось.
— Окей. — Возможно, она и сдалась, дала мне то, чего я хотел, но поражение, которое тяжелым грузом повисло в этом единственном слове, не дало мне ощущения победы.
Я сунул ее сотовый в задний карман и махнул в сторону гостиной.
— Иди сюда, сядь на диван.
Защита Брук среагировала так быстро, что практически ударила меня хлыстом. Стены, которые она воздвигла вокруг себя за эту долю секунды, наполнили меня паникой, страхом, что на этот раз их будет не так легко пробить. Это было только подкреплено ее скрещенными руками и резким тоном, когда она сказала:
— Корбин, выкладывай. Я сказала, что буду слушать, а не сидеть и беседовать.
— Хорошо. — Я начал мысленно набрасывать свою речь и одновременно декламировать ее. На работе я мог делать это на лету, но здесь все было совершенно по-другому. Она не была кем-то, кому я пытался предложить рекламную кампанию, и я не пытался продать ей идею, которая принесла бы мне пользу. Хотя больше всего на свете я надеялся, что этот разговор закончится в мою пользу. — Все началось сегодня утром. У меня была дерьмовая неделя, и я был не очень любезен со своим помощником. Я решил подарить ей цветы, чтобы извиниться за то, что заставил ее мириться с моим настроением.
— Какое это имеет отношение ко мне?
— Ну, когда я заказывал цветы, я, должно быть, по неосторожности отправил их и Линдси. Я воспользовался услугами того же флориста, которым пользовался всегда, так что единственное, что я могу придумать, это то, что вся информация Линдси была в каком-то автоматическом списке. У меня не было намерения посылать ей цветы. Я клянусь.
Уголки ее губ дрогнули, несмотря на всю ее борьбу с собой, появилась улыбка. Хотя, хоть убей, я никак не мог понять, что она нашла такого смешного. Я хотел спросить, но все, что я мог сделать, это уставиться на нее и ждать, пока она намекнет мне на шутку, в которую я явно не был посвящен.