Может быть, потому, что она занимала меня пару дней.
Сегодня вечером я ушел с работы немного пораньше, чтобы забрать ее машину. Меня заверили, что она находится в надлежащем рабочем состоянии, и это заставило меня почувствовать себя немного лучше. Если бы ее не было со мной дома, где, как я знал, она была в безопасности, мне, по крайней мере, не пришлось бы беспокоиться о том, что она застрянет где-нибудь на обочине дороги. Тем не менее, я бы предпочел, чтобы она осталась со мной, но это было то, с обсуждением чего нам пришлось бы повременить — пока мы оба не будем уверены, что наша связь выходит за рамки стадии медового месяца.
Каждый раз, когда я подъезжал к обочине перед домом, в котором остановилась Брук, мое сердце разбивалось еще сильнее. Было грустно, что ей приходилось жить в таком захудалом месте, но еще печальнее было то, что там были такие люди, как Филлис, у которых не было другого выбора. С тех пор, как я отвез Брук вчера утром, и до сегодняшнего дня, снаружи, казалось, все развалилось еще больше. Помимо разросшихся сорняков, усеявших лужайку перед домом, и ветхих ставен на окнах, которые были в таком состоянии с момента моего первого визита, софит начал осыпаться, свисая с карнизов вдоль фасада дома.
Я мог только догадываться, в каком состоянии был задний двор.
Прежде чем я успел заметить какие-либо другие повреждения, Брук выбежала на подъездную дорожку, практически вприпрыжку направляясь ко мне. Ее волнение при виде меня мгновенно вызвало улыбку на моем лице. Или, может быть, она уже была там. Может быть, я носил ее с тех пор, как вышел из офиса, зная, что направляюсь к ней.
— Неужели нет никого, кто мог бы сделать за нее какие-нибудь ремонтные работы по дому? — спросил я, быстро поцеловав ее, когда она села в машину. — Она не может позволить этому и дальше разваливаться, иначе тут все будет разрушено.
Брук выглянула из окна на дом.
— Нет, к сожалению, нет. У нее есть родственники, но они не местные. Они приезжают каждый год или около того и поддерживают внутреннюю обстановку в рабочем состоянии, но на решение внешних проблем никогда не остается времени.
— Ты полностью отремонтировала свою школу, и ты говоришь мне, что нет никакой возможности помочь этой женщине с ее домом? — Я указал мимо нее на дом, низко висящее солнце только подчеркивало облупившуюся краску, демонстрируя, насколько он был обветшалым. — Несколько гвоздей, пара шурупов, газонокосилка и немного краски — вот и все, что для этого понадобится.
Это была абсолютная ложь.
Для этого требовалось гораздо больше. Но я подумал, что если я подойду к этому так, будто это не имеет большого значения, то, возможно, она не будет бороться со мной так сильно, как в ситуации с машиной. С другой стороны, ее главная проблема заключалась в том, что я заплатил кому-то за ремонт ее машины. Я сомневался, что она будет возражать против того, чтобы позволить мне помогать с работой. Я видел безумный объем работы, затраченный на благоустройство школы, а затем стал свидетелем удивительного преображения. Я не понимал, почему то же самое не могло произойти и здесь.
«Я что, серьезно только что вызвался добровольцем в очередной проект с физическим трудом?»
Вот, что я делал, чтобы найти предлог быть рядом с ней.
— Это очень мило, Корбин, но поверь мне, здесь больше, чем работа для двоих. К тому же, я понятия не имею, как все это починить. — Она указала большим пальцем через плечо в сторону дома, не сводя с меня своих фисташкового цвета глаз. — Моя типичная удача, я бы начала переставлять ставни, и обвалилась бы крыша.
Я не мог удержаться от смеха. Это была женщина, которая относилась к миру так, словно не было ничего, с чем она не могла бы справиться, и все же она была здесь, напуганная незначительным косметическим ремонтом.
— Бридж, тебя вырастила мать-одиночка. Я готов поспорить, что ей пришлось раз или два залезть на крышу, чтобы прочистить водосточные трубы, проползти под раковиной, чтобы устранить течь, и научиться латать гипсокартон в доме. И ей приходилось делать все это без помощи видеороликов на YouTube.
— И что ты хочешь этим сказать…? — Она прищурилась, глядя на меня. — Не похоже, что я могу позвонить ей и спросить, как все это сделать. Она не может мне помочь. Она мертва.
Я ненавидел смотреть на блеск слез в ее глазах. Несмотря на то, что прошли годы с тех пор, как умерла ее мама, бывали моменты, когда Брук реагировала так, словно это произошло вчера. Я не мог винить ее за это. Я думаю, что потеря родителя — это не то, с чем можно смириться. Когда-либо. Я только хотел, чтобы ей стало лучше или, по крайней мере, было не так больно. Все, что угодно, лишь бы остановить боль, которая, казалось, задушила ее в мгновение ока.