Ох, Боже. Нет. Нет, невозможно.
Я села на пятки и закрыла рот рукой. Дышать во время приступа паники было достаточно тяжело. Дышать во время приступа паники во время минета было ещё труднее.
— Чёрт возьми. Алекс, с тобой всё в порядке? — Джо быстро натянул штаны, убирая свой размягчающийся член с глаз долой. Затем он протянул мне бутылку воды. Я выпила добрую половину, останавливаясь только для того, чтобы наклониться и сделать ещё одну попытку вдохнуть.
— Я должен был выйти, — сказал он. — Даже не спросил. Извини.
Я подняла руку.
— Всё в порядке.
Бедняга думал, что чуть не задушил меня спермой. Отчасти это было правдой, но не по тем причинам, о которых думал он. Моё сердце бешено колотилось, пот стекал по лицу. Всё хорошо. Без проблем. Я не была влюблена в Джо Коллинза. Это было просто какое-то странное психическое отклонение, вызванное близостью к его волшебному, по-настоящему талантливому члену или что-то в этом роде. Давайте не будем слишком эмоциональными и не начнём чувствовать то, чего не должны. Я отдала этому мужчине рот, а не своё сердце. Влюбиться в него было бы глупо, идиотски безответственно и даже хуже.
Сейчас в его жизни и так слишком много всего происходит. Именно так он и сказал.
— Попало не в то горло, — сказал я, ударяя себя в грудь.
Джо продолжал обеспокоенно смотреть на меня.
Боже, как неловко. Я допила остатки воды, постепенно возвращая себе контроль.
— Давай вернёмся к работе.
— Ты уверена?
Я кивнула, слабая и дрожащая, как одна из тех пружинящих марионеток. Джо протянул руку, помогая мне подняться. Печальная правда — мне нужна была помощь. Он нежно убрал волосы с моего лица, внимательно наблюдая за мной. У меня возникло идиотское желание заплакать, спрятать лицо у него на груди и закричать, как ребёнок. Нехороший знак.
— Покраска, — сказала я, доставая кисть из лотка. Через некоторое время я перестала дрожать, но в течение всего дня Джо продолжал смотреть на меня. Я не возражала. Ему не нужно было знать о моём кретинском прозрении. Чёрт возьми, как только я закончу здесь наверху, у меня было намерение напиться до беспамятства.
Сейчас не лучшее время для любви. Не для него, а следовательно, и не для меня.
* * *
Около десяти часов вечера в дверь моего гостиничного номера постучали, прервав тщательный осмотр потолка, который я проводила. Мой разум не мог сосредоточиться ни на чём другом. Казалось, что ни один из имевшихся в моём распоряжении фильмов или книг не могли отвлечь меня от этого глубокого несчастья — я была влюблена в Джо Коллинза. Как будто мне снова было 14, только без прыщей. Жизнь отстой, и я была обречена.
Я открыла дверь и неожиданно обнаружила, что стою перед ним. Джо держал руки в карманах джинсов.
— Могу я войти?
— Конечно. — Я пропустила его вперёд, а затем закрыла дверь. Как обычно, Джо занял всё пространство, весь воздух в комнате. Были только он и я. — Как ты сюда попал?
— Такси.
— Всё в порядке?
Он ответил не сразу.
В эти дни за рулём сидела я и больше часа назад высадила Джо напротив его дома. Мы закончили рано, в баре была довольно тихая ночь. Это хорошо, поскольку обслуживание получалось не самым быстрым — у Джо была только одна пригодная рука, а у меня отсутствовал опыт.
С обеспокоенным взглядом он сел на край кровати, положив одну руку на колено.
— Стар и мама пошли навестить Нелл сегодня вечером.
— Как у неё дела?
Он поморщился.
— Как и следовало ожидать. Очевидно, ей дали хорошие обезболивающие. Она не испытывает сильной боли. Но это не помогает от осознания того, что она потеряла ребёнка.
— Нелл скорбит.
— Ага.
— Это ужасно. — Я села напротив него на стул, не совсем зная, чем себя занять. Одному Богу известно, что могло бы предпринять моё влюблённое сердце, если бы я плюхнулась рядом с ним. Сонеты, плохие стихи или просто случайное заявление. Что бы ни случилось, я не могла рассказать ему о своих чувствах. Он уже был раздавлен эмоциональным прессом этой ситуации; добавление прозрения, случившегося незадолго до этого, не помогло бы ему. Я хотела стать его чудо-стеной, местом, где можно отдохнуть и исцелиться. Прикрывать его спину, независимо от обстоятельств. Вот так я бы показала ему свою любовь, не причинив никакого вреда.