Розовый. Полно, Паша, что это за черные мысли.
Дружнин. Не говори мне этого. У меня был один приятель в чахотке, каково мне было смотреть на него? Нет, Сережа, для своего спокойствия я должен отказаться от тебя: знаю, что мне будет тяжело, я, может быть, не перенесу этого…
Розовый. Ты по крайней мере останься хоть на несколько минут, я прошу тебя.
Дружнин. Изволь, это я могу для тебя сделать.
Входит Софья Антоновна, садится к столу.
Софья Антоновна. Господа! Не угодно ли вам еще чаю?
Дружнин. Нет-с, покорно благодарю.
Розовый (садится подле Софьи Антоновны). Какое блаженство, Софья Антоновна, кончить день такой семейной картиной. Вы не поверите, Софья Антоновна, как это приятно. Душа отдыхает. (Целует у ней руку.) Ах, ей-богу, как это приятно!
Софья Антоновна. Кто же вам мешает наслаждаться этим блаженством? Приезжайте ко мне почаще.
Розовый. Я буду, Софья Антоновна, к вам каждый день ездить. Вы мне позволите?
Софья Антоновна. Я вас прошу об этом.
Розовый. Ах, Софья Антоновна!
Дружнин. Сергей Андреич, мне пора!
Софья Антоновна. Куда это вы так торопитесь?
Дружнин. Да уж пора-с. Мне завтра много дела
Софья Антоновна. Уж какие у вас дела, просто вам скучно у меня.
Дружнин. Напротив, мне очень приятно. Только у меня, право, много дела завтра.
Розовый (целует руку у Софьи Антоновны). Уж полно, полно. Я вам после, Софья Антоновна, скажу, отчего он торопится.
Софья Антоновна. Отчего же после, а не теперь?
Розовый. Нет, я вам после скажу.
Софья Антоновна. Нет, теперь.
Дружнин. Уж он вам наскажет.
Розовый. Признаемся, Паша! Софья Антоновна такая женщина, что, верно, нас простит.
Софья Антоновна. О, если за этим дело стало, так, пожалуйста, не затрудняйтесь.
Розовый. Я знал заранее, Софья Антоновна, что у вас ангельское сердце. (Целует у ней руку.) Видишь, Паша, нам бояться нечего, остается только чистосердечно покаяться.
Дружнин. Кайся, пожалуй! Я ни в чем не виноват перед Софьей Антоновной.
Розовый. Как ни в чем не виноват? А какие замыслы-то были у нас с тобой против Софьи Антоновны?
Дружнин. Что ж, мне извинительно, я совсем не знал Софью Антоновну… Да полно, перестань! (Отходит в другую сторону и рассматривает какую-то картину.)
Софья Антоновна. Однако это становится очень интересно. Какие же это замыслы были у вас?
Дружнин. Мне совестно вспомнить, Софья Антоновна!.. Если б не ваша доброта, я, ей-богу, ни за что бы не признался вам. Мы приехали сегодня к вам с самым низким намерением.
Софья Антоновна. Вот как!
Розовый. Ах, Софья Антоновна, уж лучше поругайте меня, мне, право, не так совестно будет!
Дружнин. Да перестань, сделай одолжение.
Розовый. Да и то перестать надобно. Когда я начинал, я думал, что у меня хватит духу рассказать все, а теперь вижу, что не могу. Мне просто стыдно! Побраните меня лучше, Софья Антоновна, мне, ей-богу, будет легче.
Софья Антоновна. Бранить я вас не стану и не имею права, а все-таки странно для меня, что у вас были какие-то намерения против женщины, о которых вам даже сказать совестно.
Розовый. Софья Антоновна, пожалуйста, вы не думайте, чтоб это было что-нибудь важное.
Софья Антоновна. Однако довольно и того, что вам совестно об этом сказать. Можно ли на вас теперь в чем-нибудь понадеяться, когда у вас достало духу сделать какую-то неприятность женщине. И чего же должна я надеяться от вас вперед?
Розовый. Софья Антоновна, позвольте, я вам расскажу. (Берет ее за руки.)
Софья Антоновна (отнимает руку). Сделайте одолжение, не нужно. Вы уж имели довольно времени, чтоб сочинить все, что вам угодно.
Розовый. Да как же я смею, как я смею это сделать?
Софья Антоновна. Как трудно разобрать мужчину, и сколько должна ошибаться бедная женщина.
Розовый (тихо). Ах, Софья Антоновна, вы не то совсем думаете, я, ей-богу, не виноват.