Выбрать главу

Адам оставил меня одну, велев встретиться с ним на льду, когда я закончу, но не стал объяснять зачем. Могу только предполагать, что это как-то связано с тем, почему он попросил меня приехать сегодня перед открытием.

Я закрываю дверцу шкафчика и сажусь на деревянную скамью возле противоположной стены. Коньки лежат на полу передо мной, но я их не надеваю. Вместо этого тереблю резинку, удерживающую мои неуправляемые кудри, и слишком долго ковыряю края спортивного пластыря, который закрепила на плече утром после душа. Я тяну время, лишь бы избежать того, что должна сделать, и ненавижу себя за это.

Со стоном откидываю голову на стену и борюсь с порывом топнуть ногой, как капризный ребенок.

– Если хочешь, можешь надеть их около катка.

Услышав глубокий голос, я вздрагиваю, прижимая ладони к груди.

– Блин. Ты меня напугал.

Адам посмеивается одновременно мягко и хрипло, отчего волоски у меня на руках встают дыбом. Он привалился боком к дверному косяку, убрав одну руку в карман спортивных штанов, и наблюдает за мной с нескрываемым любопытством.

– Извини. Просто хотел проверить, как ты, и убедиться, что все хорошо. Ты уже давненько здесь сидишь.

Я внутренне морщусь.

– Я не заметила.

– Если тебе некомфортно, можем сегодня пропустить лед, – предлагает он. – Вместо этого можешь поприсутствовать на нескольких занятиях, Уиллоу придет только в среду.

– Нет, – поспешно возражаю я. – Ты пригласил меня сегодня не просто так. Хотел меня испытать, верно? Посмотреть, что я могу, а что нет?

– Да, смысл был такой. Но я не стану заставлять тебя делать то, к чему ты не готова. Может, направить, но не заставлять.

Волосы у меня на загривке встают дыбом, и, хотя я стараюсь отмахнуться от скрытого вызова в его голосе, но огрызаюсь:

– С чего ты взял, что я не готова?

Он поднимает бровь, переводя взгляд с меня на коньки на полу, а потом снова на меня.

– Ты забыла, как надевать коньки?

– Нет, я не забыла, как надевать коньки.

– Значит, отвыкла шнуровать?

Я не идиотка и знаю, когда меня пытаются разозлить, вынуждая сделать что-то, но при этом попадаюсь на удочку. Набычившись, я подтягиваю носки и сую левую ногу в конек. Идеальная посадка, как мне и запомнилось.

Поддавшись порыву доказать Адаму, что он неправ, я слежу за ним из-под ресниц и быстро завязываю шнурки. Срабатывает мышечная память, например, как ездить на велосипеде или водить машину. Внутри прокатывается волна удовлетворения.

Уголки губ Адама приподнимаются в улыбке, но он молчит. Я ценю, что он не прерывает меня, но оставляю благодарность при себе.

Проходит совсем немного времени, а я уже надела и идеально зашнуровала оба конька.

– Доволен?

– Очень, – улыбается он. – А ты?

Встав, я переношу вес с одной ноги на другую, привыкая к изменениям, а затем киваю.

– Тогда вперед. У нас полчаса до прихода остальных, – говорит он, кивая на дверь.

Внезапно меня переполняет решимость, ведь я преодолела первое маленькое препятствие. С которым не смогла бы справиться самостоятельно. Это пустяк, но победа есть победа.

Недолго думая, я следую за Адамом.

* * *

Я стою у кромки льда, сердце колотится в груди. Тыльная сторона шеи покрылась потом. Никогда раньше я не испытывала подобного. Не по отношению к хоккею.

Внутренности скручивает от страха, чистого ужаса при мысли о том, чтобы погрузиться обратно в этот мир. Позволить ему поглотить меня вновь.

Воспоминания обрушиваются, возвращая к той игре. К боли – физической и эмоциональной – и тому, какой сломанной я осталась после.

До конца третьего периода остается три минуты. Я мокрая от пота. Он попадает в глаза, капает с носа, и я мотаю головой, чтобы его стряхнуть.

Я до боли сжимаю клюшку, опускаю ее на лед и сцепляюсь взглядом с центральной нападающей первой пятерки «Миссиссога Бэрз». Она держит клюшку напротив моей и злобно усмехается. Я не реагирую.

Шайба падает между нашими клюшками, и мы обе подаемся вперед, соприкасаясь плечами, но именно я перехватываю шайбу и отдаю пас между ног. Это мое седьмое подряд выигранное вбрасывание в этом периоде.

Кэссиди Лайон шипит мое имя, когда я объезжаю ее и веду свою команду в зону «Миссиссоги». Партнерша по команде передает мне шайбу, и я ловлю ее клюшкой, когда меня догоняют сразу два игрока «Бэрз», толкая к бортам. Я борюсь за шайбу, отталкивая их и пиная ногами в попытках выбить ее.

Сзади подъезжает еще один игрок, и я узнаю красный с золотом свитер своей команды. На облегчение нет времени. Мы все еще в меньшинстве, но каким-то чудом я умудряюсь вытолкнуть шайбу и ударить по ней клюшкой в надежде, что игрок «Блейз» готова ее подобрать.