Несмотря на хаос в прачечной, в остальном доме чистота и порядок. Я никогда не был неряхой, но быть отцом-одиночкой нелегко. Четыре раза в неделю я вожу Купера на репетиции группы, еще два – на занятия живописью, при этом владею и руковожу процветающим бизнесом, поэтому я разрешил себе наплевать на одну комнату. Комнату, в которую могу засунуть все, с чем не хочу или не успеваю разбираться.
С глаз долой – из сердца вон, верно?
Прошлепав босиком по холодным деревянным доскам коридора, я ступаю на плюшевый ковер в своей спальне. На мой взгляд, гардеробная здесь слишком вычурная: встроенные кленовые полки, выдвижные ящики и система зеркал, из-за которой невозможно не пялиться на себя, – но она продавалась вместе с домом, а у меня пока не было времени что-либо поменять.
Я быстро переодеваюсь в черные спортивные штаны и худи с логотипом «Ледового комплекса Уайта», а затем натягиваю носки. Встав перед зеркалом возле вешалки с пиджаками, снова встряхиваю головой и провожу пятерней по каштановым кудрям.
Каждый дополнительный день без седого волоса – повод для праздника. Мой отец поседел в тридцать лет, и это знание висит надо мной, словно пианино на тонкой струне, с моего тридцатого дня рождения. С тех пор прошло три года, и каждый день я считаю своим благословением.
Сигнал смарт-часов заставляет меня быстро выключить везде свет и рысцой поспешить через весь дом к гаражу. Истон наблюдает за моей пробежкой со своего места на диване, и перед выходом я показываю ему средний палец.
Купер уже ждет меня в машине и, когда я сажусь на водительское сиденье, окидывает меня неодобрительным взглядом, который добавляет ему возраста.
– Собралась наконец, королева красоты?
Коротко рассмеявшись, я протягиваю руку и ерошу ему волосы.
– Осторожнее, крутой парень. Я могу высадить тебя на обочине и оставить там.
– Попробуй, – фыркает он, шлепая меня по руке.
Я отодвигаюсь обратно и завожу двигатель.
– Еще одно «попробуй», и я подумаю, что ты бросаешь мне вызов, приятель.
«Ледовый комплекс Уайта» – хоккейная арена, расположенная в нескольких минутах езды от Восточного Ванкувера, с катком, полноразмерным тренажерным залом и помещениями для занятий в зависимости от специфики игроков.
Мы тренируем больше сотни спортсменов разного возраста, начиная с пятилеток, которые только учатся кататься, и заканчивая юниорами, которые готовятся попытать счастья в серьезном спорте.
Помимо Купера, «ЛКУ» – моя гордость и радость. Мои кровь, пот и ведра слез. Я вложил в создание собственной компании всего себя и все, что имел, и каждый раз, когда я стою здесь – в нескольких футах от входа – и с благоговением оглядываю свое детище, меня наполняет ощущение сбывшейся мечты.
Я открываю тяжелую стеклянную дверь и захожу внутрь, радуясь легкой прохладе, которой веет от оживленного катка. Сегодня я сильно опоздал, пришлось звонить Бэнксу, моему заместителю, и выслушивать его ворчание в ответ на просьбу приехать раньше и открыть комплекс, так что день обещает быть отвратительным.
– Доброе утро, Адам, – с улыбкой приветствует меня Бриэль, одна из администраторов.
– Привет, Бри. Как твое утро? – спрашиваю я, подойдя к стойке и положив локти на разделяющую нас перегородку.
Бриэль – молодая мама девочек-тройняшек. Ее бывший парень свалил еще до рождения дочек, и, хотя ее родители много помогают, я предложил свою поддержку в любое время.
Обычно пару раз в неделю я отвожу ее девочек в школу, поскольку и так везу Купера в ту сторону, но в последнее время она решительно настроена справляться сама. Я не настаиваю. Видит Бог, я и сам не любил принимать милостыню, когда Купер был маленьким, хотя предлагаю вовсе не это.
Бриэль тепло улыбается:
– Весьма неплохо. Кажется, мы наконец выработали подходящий для нас четверых утренний график. Мне не приходится выбегать из дома с полотенцем на голове, а трое шестилеток не надевают хэллоуинские костюмы.
Я смеюсь, откинув голову.
– Здорово. Но я уверен, что в этих костюмах они в центре внимания.
– О да. Но мне высказали по поводу того, как сильно учителям не нравится бегать за хот-догами и огурцами ростом с ребенка во время утренних перекличек.
– Помню, когда Купер учился в третьем классе, он в Хэллоуин пошел в школу в маске из «Крика» с искусственной кровью. В итоге идущая от насоса трубочка оторвалась, и вся эта искусственная кровь оказалась на учительнице математики. Мне тогда сильно досталось от директора.