- А вы знаете, пан Трошицинский, я вам верю! - Ярослав даже подался в кресле. - Не для того Пан Бог дал человеку мечту о полёте, чтобы оставаться навечно ползающим по земле, будто червю! Ведь сказано же, что Он создал нас по своему образу и подобию, а Он - есть совершенство! А коли так, то и человек должен быть совершенен! И хотя не имеем мы крыльев, подобно ангелам и птицам, зато по воле Его наделены разумом. И раз он попустил, чтобы человек создал корабли и паруса, чтобы плавать по океану дальше любой рыбы, раз попустил, чтобы аэронавты в гондолах шаров взлетали выше самых высоких колоколен - то надо было ожидать, что рано или поздно человек научится лететь не туда, куда ветер несёт монгольфьер, а ровно туда, куда потребно попасть самому человеку.
Лицо его выражало неподдельный восторг, когда он говорил о своих мечтах, пальцы его, словно у пылкого итальянца, непроизвольно рисовали в воздухе узоры. Энтузиаст! Даже удивительно: вроде бы не 'юноша бледный со взором горящим', в его возрасте люди уже, как правило, более рассудительны и степенны.
- И вы знаете, пан Станислав: с тех пор, как я узнал из газет, что такой аппарат для полётов уже кем-то создан, мечты осуществимы на практике - мне не терпится самому попробовать силы в конструировании подобного прибора. Уже месяц, как эта мысль не выходит у меня из головы и кое-что я уже набросал - разумеется, коллега, исключительно теоретически, но... Не откажите взглянуть.
Желиковский быстро поднялся из-за стола и, спустя несколько секунд уже разворачивал передо мной рулон бумажных обоев, на чистой стороне которого были небрежно вычерчены проекции 'кошмара футуриста', больше напоминающего китайского воздушного змея, чем аэроплан. Там же оказался завёрнутый листок писчей бумаги с двумя намертво наклеенными вырезками из газет с отвратительного качества снимками райтовского 'Флаера-II' на земле и в нескольких метрах над нею.
Кузен пани Барбары явно принадлежал к геройской плеяде первых фанатов пилотируемой авиации, создававших на голом энтузиазме совершенно немыслимые конструкции, способные, тем не менее, подняться в воздух, преодолев притяжение матери-Земли. Вот только и гибли эти первые лётчики регулярно. Где-то доводилось читать - не знаю, правда это или преувеличение, что вплоть до 1920 года пятая часть авиаторов не доживала и до тридцати лет, а в авиационные катастрофы разной степени тяжести попадали восемь из каждого десятка. Жаль будет, если молодой пан Ярослав окажется в их числе из-за излишней горячности или по неопытности... А если он попытается воплотить свои наброски в более материальную форму и подняться на этом 'ужасе, летящем на крыльях ночи' в воздух - так оно и случится.
В кабинет, после краткого, чисто символического постукивания, вошла давешняя служанка, которая водрузила в центр стола поднос с парой кофе, тарелочками, полными миниатюрным печеньем. При этом дама, уверенная в себе, как фрёкен Бок до знакомства с Карлсоном, довольно бесцеремонно сдвинула бумаги к краю, после чего удалилась, монументальная, словно крейсер в океане. Впрочем, это не встретило никакого противодействия со стороны Желиковского - при его-то шляхетском гоноре! Странно, но, как говорит Андрей, 'в каждой избушке - свои погремушки'.
Сделав пару символических глотков прекрасного чёрного кофе, чтобы соблюсти ритуал, я обратился к недавнему выпускнику варшавской Технологички:
- Видите ли, пан Желиковский... Я сам - активный сторонник прогресса, но создавать аэроплан, взяв за основу вот такие фотоснимки... Это очень по-славянски. На такое способны только мы, поляки, да ещё наши русские 'кузены', с которыми мы то враждуем, то сотрудничаем именно из-за поразительной схожести национальных характеров. Когда-то от одного русского я услышал притчу, имеющую непосредственное отношение к полётам. Один жолнеж обращается к поручику: 'Ваше благородие! А сундуки летают?' Тот, разумеется, обругал его дураком, на что солдат продолжал: 'А вот господин генерал давеча говорил, дескать, летают'... 'Да, летают сундуки, - тут же нашёлся офицер. Но низенько-низенько, и всё больше сверху вниз'.
- Это вы к чему? - Насторожился пан Ярослав.