Выбрать главу

Бруклин ловит себя на том, что с трудом сдерживает ответную улыбку.

— А может, ты совсем чуть-чуть самодовольная стерва, которая считает себя лучше других.

Приятно сказать это Рисе прямо в лицо после стольких лет.

Та кивает и говорит:

— Может быть, я и правда иногда так себя веду.

И как тут реагировать? Риса так спокойно приняла отповедь. У Бруклин ненависть к ней вошла в привычку. Теперь она на новой территории. И чувствует себя довольно неуверенно и некомфортно.

— Я видела, как ты разговариваешь с тем глухим мальчиком, — неожиданно выдаёт Риса.

Бруклин напрягается, восприняв эти слова если не как оскорбление, то по меньшей мере как насмешку.

— Не твоё дело!

— Верно, не моё… Просто я думаю, круто, что ты выучила язык жестов. Это талант.

— Бесполезный! — огрызается Бруклин. — Где его применить? В мире уже почти не осталось глухих. Слуховые тракты дёшевы.

— Но ты всё-таки выучила ради здешних ребят. Может быть, ради только этого мальчика.

Риса права. Бруклин ёжится: собеседница читает её как открытую книгу, и это очень неприятное ощущение. Человек, видящий тебя насквозь, наверняка когда-нибудь использует это знание против тебя. Бруклин задумывается, знает ли она — или может выяснить — какую-то информацию о Рисе, которую можно обратить против неё. Не то чтобы ей это было так уж нужно. Но это как в военном противостоянии прежних времён — баланс сил удержит их маленький мирок от ядерной зимы.

А потом Риса говорит:

— Вообще, это мало отличается от игры на фортепьяно. Ну то есть… ты создаёшь что-то осмысленное с помощью пальцев, точно как я.

Бруклин лишь молча таращится в ответ. Что она задумала? Чего она хочет?

— Мы закончили? Потому что мне правда очень нужно принять душ.

— Ага, — отвечает Риса. — Я просто хотела сказать спасибо за то, что тебе нравится моя музыка. И поздравить со вторым местом в сегодняшнем забеге.

— А как ты вообще там оказалась? Разве тебе не надо было готовиться к своим тестам?

— Все классы были заняты, — отвечает собеседница, пожимая плечами. — И потом… ты остановилась, чтобы послушать меня. Я подумала: услуга за услугу.

Риса поворачивается, чтобы уйти, и не желая оставлять за ней последнее слово, Бруклин бросает вслед:

— Ты сделала три ошибки.

— Что, прости? — Риса разворачивается обратно.

— Когда ты играла, я услышала три ошибки. Но если ты их исправишь, получится отлично.

Улыбка Рисы искренна. Чуть ли не ослепительна.

• • •

Тор ждёт подругу у входа в столовую.

«Ты меня испугала», — показывает он.

«Чем? Решил, что меня расплетут до обеда?»

«Всё может быть».

Бруклин надеялась, что отряд успеет отобедать до её прихода — всё-таки она задержалась с Рисой, потом принимала душ. Но очередь сегодня движется медленно, все её товарищи по отряду ещё здесь. Лишь двое парней покидают столовую — видимо, лопали со страшной скоростью. Они надвигаются на стоящую у входа Бруклин с таким видом, будто собираются смести её с дороги или того хуже. Тор меряет их холодным взглядом, и они проходят мимо, словно бы испугавшись. Забавно — в тощем глухом парнишке больше силы, чем в накачанных бёфах.

«Опять подралась?» — спрашивает Тор с видом человека, смирившегося с неизбежным.

Проигнорировав его вопрос, Бруклин задаёт свой:

«Насколько всё плохо?»

«Пока только предварительные результаты, твой рейтинг среди других бёфов и научников. Данных по классу искусств пока нет — тестирование после обеда».

Ну что же, больше она ничего не может сделать: как выступила, так выступила, результаты полевых испытаний и письменного теста уже внесены в компьютер.

«Насколько всё плохо?» — повторяет она.

Тор оглядывается по сторонам. В столовой за вращающимися дверями полно народу, подглядеть может любой. Но в коридоре пусто. Никто не подслушивает, никто не наблюдает — и даже если бы наблюдал, не прочитал бы язык жестов.

«Иди обедай, — велит Тор. — После сядем и поговорим».

Но Бруклин останавливает друга, не давая уйти, нетерпеливо жестикулирует:

«Скажи сейчас!»

И видит едва заметный тик в углу его рта и смертельный страх во взгляде. Он колеблется ещё мгновение и сообщает страшную новость.

«Блэк-джек. Сейчас ты под номером 21».

Бруклин сползает по стене, пока не приземляется на пол. Она ниже линии отреза на один пункт. Она в списке на жатву. Её расплетут.

Бруклин не замечает Тора, который опускается на колени рядом и отчаянно жестикулирует. Всё случившееся сегодня утром обрушивается на неё в одно мгновение.