СЕРГЕЙ ВЛАХОВ СИДЕР ФЛОРИН
Непереводимое
в переводе
МОСКВА МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 1980
Под редакцией Вл РОССЕЛЬСА
ПРИ ПЕРЕВОДЕ СЛЕДУЕТ ДОБИРАТЬСЯ ДО НЕПЕРЕВОДИМОГО, ТОЛЬКО ТОГДА МОЖНО ПО- НАСТОЯЩЕМУ ПОЗНАТЬ ЧУЖОЙ НАРОД, ЧУЖОЙ ЯЗЫК
Гете
70104—023 003(01)—80
44—80 4602000000
«Международные отношения», 1980.
И НЕПЕРЕВОДИМОЕ ПЕРЕВОДИМО!
(Вместо введения)
Кто мог бы стать Рембо? Никто из нас.
И даже сам Рембо не мог бы лично Опять родиться, стать собой вторично
И вновь создать уж созданное раз.
А переводчик — может! Те слова, Что раз дались, но больше не дадутся Бодлеру — диво! — вновь на стол кладутся, Та минута хрупкая жива?
И хрупкостью пробила срок столетий? Пришла опять? К другому? Не к тому? Та муза, чей приход (всегда — последний) Был предназначен только одному?!
Чу! Дальний звон . Сверхтайное творится: Сейчас неповторимость — повторится
Новелла Матвеева
Теорию непереводимости опровергла живая переводческая практика, превосходные работы плеяды талантливых переводчиков, и доказывать ее несостоятельность значило бы ломиться в открытую дверь. Уже Пушкин считал, что выраженное автором должно быть п е -ревыражено переводчиком; Гоголь предлагал иногда «отдаляться от слов подлинника нарочно для того, чтобы быть к нему ближе»; А. К. Толстой думал, что «не следует переводить слова, и даже иногда смысл, а главное — надо передавать в п е ч а т л е н и е» !; К. И. Ч уковский призывал «переводить смех — смехом, улыбку — улыбкой»1 (разрядка наша — авт.) 2. Из опыта мастеров возникла советская школа перевода, создатели которой недвусмысленно показали, что нет непереводимых произведений, что «каждый высокоразвитый язык является средством достаточно могуществен-
1 Русские писатели о художественном переводе. Л : Сов. писатель,
1960, с 187, 321 2ЧуковскийК. И. Высокое искусство М: Сов писатель, 1968,
с. 61.
V
ным для того, чтобы передать содержание, выраженное в единстве с формой, средствами другого языка» 1.
Но вместе с тем — и это не противоречит принципу переводимости (поскольку часть воспринимается лишь в составе целого) — в любом художественном произведении есть такие элементы текста, которые, условно говоря, перевести нельзя. Мы говорим «условно», так как речь идет о невозможности формального перевода, а для полноценного воссоздания целого нужно последовать совету Гоголя...
Ярким примером непереводимых элементов текста являются реалии. Этим термином мы воспользовались в первой нашей публикации2для обозначения слов, называющих элементы быта и культуры, исторической эпохи и социального строя, государственного устройства и фольклора, т. е. специфических особенностей данного народа, страны, чуждых другим народам и странам.
С тех пор минуло почти двадцать лет. За это время теория перевода ушла далеко вперед. Появилось немало работ, касающихся и нашей темы. Некоторые авторы соглашались с нашими установками, ссылаясь или не ссылаясь на них; другие оспаривали те или иные детали, предлагали те или иные изменения, в том числе и в классификации. Богатый фактический и теоретический материал накопился и в наших картотеках, было сделано немало наблюдений; более четким стало понимание реалий как единиц перевода, их значения в теории и практике перевода, а также в лексической системе языка и в лексикографии. Вообще реалии оказались категорией намного более интересной, а вместе с тем и не такой простой и однозначной, как казалось сначала. Раскрылись чрезвычайно разветвленные их связи со множеством других лексических, фразеологических и экстралингвистических элементов текста, их способность переходить в другие категории. Все это обязывало нас дать более серьезную трактовку вопросов, связанных с переводом реалий; эти разработки составили первую часть настоящей книги.
Мы преследовали в основном чисто практическую цель: облегчить работу переводчика, предоставить ему набор средств для передачи «непереводимого» в разных
'Федоров А. В. Основы общей теории перевода. М: Высшая школа, 1968, с 144.
2Влахов С, Флорин С. Непреводимото в превода. Реалии.— Български език, 1960, кн. 2-3, с. 168—187.
VI
контекстах, возможно шире охватив все многообразие его задач. Вместе с тем, однако, мы высказали отдельные теоретические соображения, например, в отношении терминологии в этой области переводоведения, уточнили некоторые понятия и дополнили классификацию реалий, что, на наш взгляд, может способствовать уточнению самого понятия.
При этом мы стали шире рассматривать и смежные категории «непереводимого». Более четкие границы приобрели вопросы перевода фразеологии, имен собственных, тесно связанных с реалиями внеязыковых элементов, а также обращений, терминов, иноязычных вкраплений, звукоподражаний, таких мало разработанных в теории перевода явлений, как отход от литературной нормы, каламбуры, сокращения. Этот материал оказался настолько обширным и разнообразным, что пришлось ограничиться изложением максимально необходимого, важнейшего и наименее освещенного в литературе. Все вышеперечисленное составило вторую часть книги.
Почти весь наш материал — вся первая и большая половина второй части — связан, по сути дела, с передачей колорита, национального и исторического, поскольку не детали перевода отдельных элементов текста, а именно «вопрос о передаче национального своеобразия подлинника, его особой окраски, связанной с национальной средой, где он создан, относится к числу тех основных проблем теории перевода, от которых зависит и ответ на вопрос о переводимости»1. Реалии — наиболее яркие выразители колорита; поэтому наше внимание было сосредоточено прежде всего на них, поэтому и раздел о реалиях является как бы объединяющим для всех остальных, посвященных рассмотрению более или менее связанных с ними единиц перевода.
Так как особый колорит присущ прежде всего художественной литературе, мы старались не выходить за рамки проблем художественного перевода (не касаясь перевода поэзии как совсем особой области). Однако в художественном произведении можно встретить и все то, что встречается в общественно-политической, научной и технической литературе (даже самой узкоспециальной). Отсюда закономерно, что мы включили в рассматриваемые нами вопросы художественного перевода и элементы, присущие другим жанрам.
1 Ф е д о р о в А В Указ соч, с 352.
VII
ам
— американский
[диалект]
англ.
— английский
араб.
— арабский
болг.
— болгарский
венгр
— венгерский
гол л.
— голландский
гр.
— [древнегреческий
ИНД.
— хинди
исп.
— испанский
ит.
— итальянский
кит.
— китайский
лат
— латинский
нем.
— немецкий
Неохваченным остается целый ряд вопросов, также связанных с передачей колорита и реалий: нулевой перевод, стихотворные элементы в прозаическом тексте, ритмомелодика, намеки и аллюзии, проблемы лингвострано-ведения и культуроведения, социолингвистики и психолингвистики. Над многими из этих проблем авторы уже начали работать.
Наша работа осуществляется в рамках общей теории перевода, т. е. перевода с любого языка на любой. Иллюстративный материал охватывает в основном пять языков: русский, болгарский, английский, французский и немецкий, но в ряде случаев приведены примеры и на других языках; однако, поскольку авторы — болгары, пишущие для русского читателя, то и примеров из этих двух языков оказалось больше.