1. Чаще всего в литературе встречаются термины «безэквивалентная лексика» и «экзотическая лексика» или «экзотизм» и наряду с ними, нередко в том же или близком значении — «варваризм», «локализм», «этногра-физм», «алиенизм», «фоновые слова», «кошютативные слова», «слова с культурным компонентом», «пробелы», или «лакуны». Роднит эти понятия определенная — национальная, историческая, местная, бытовая — окраска, отсутствие соответствий (эквивалентов) в ПЯ, а в отношении некоторых — и иноязычное происхождение. Чтобы несколько упростить задачу, постараемся в первую очередь «отсеять» термины, уже знакомые в закрепившихся за ними значениях, а также те, которые можно было бы вообще элиминировать как ненужные синонимы. Тогда легче будет уточнить содержание оставшихся нескольких наименований, уточняя таким образом и семантический круг «реалии».
Употребление термина «локализм»4 в качестве синонима реалии, с одной стороны, смещает ее значение как лексической единицы, приближая к обозначению стилистической характеристики (ср. «диалектизмы», «об-
'Пеньковский Л. Взаимодействие и взаимообогащение литератур. — Сб. Художественный перевод. Ереван: Изд. Ерев. ун-та, 1973, с. 522—523.
2 Берков В. П. Вопросы двуязычной лексикографии, с. ПО; автор употребляет термин «экзотизм» приблизительно в значении «реалии».
3 Реформатский А. А. Введение в языковедение. М.: Просвещение, 1967, с. 137—139. 4Финкель А. М. Указ, соч., с. 112.
36
ластная лексика»), а с другой, если допустить, что «локализм» стоит в одном ряду с таким словом, как «экзо-изм», сильно сужает представление о действительном содержании понятия: отнести его можно было бы лишь к незначительной группе реалий, обозначающих «местные предметы», но лишенные национального и/или исторического колорита; специальное обозначение в этом случае едва ли нужно.
То же касается и вопроса присвоения реалии названий бытовое слово1, или этнографизм2, что, по существу, еще уже, чем «локализм».
И. И. Ревзин и В. Ю. Розенцвейг, цитируя А. Маль-блана 3, отмечают употребляемое им понятие пробел (lacune) по отношению к случаям, «когда ситуации, обычные для культуры одного народа, не наблюдаются в другой культуре»4 («пробел», видимо, в смысле отсутствия соответствий в другом языке). Те же авторы употребляют в одной плоскости с реалией слово неологизм, правда, в лексикографическом плане. О неологизмах говорят также Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров 5 в значении соответствий, подыскиваемых переводчиком для передачи БЭЛ (т. е. в нашем понимании, реалий). Разумеется, с точки зрения теории перевода пробел и, тем более, неологизм не могут быть ни синонимами, ни признаками реалий.
В словарях и в специальной литературе не удалось обнаружить термина алиенизм, который В. П. Берков предлагает для обозначения слов «из малоизвестных языков», подчеркивающих «стилистическую функцию экзотизмов» (т. е. реалий). Таким образом, «алиенизм» является видовым понятием по отношению к родовому «экзотизм» (в терминологии В. П. Беркова). Необходимость данного термина в таком значении весьма сомнительна. Во-первых, его исходное значение от лат. alienus— «принадлежащий другим, не свой..; иноземный.., заимствованный» (ЛРС) — не подсказывает связи с редкими языками, а, во-вторых, группа реалий, называемых «алиенизмами», не обладает принципиальны-
'Левый И. Искусство перевода. М.: Прогресс, 1974, с. 128. з Кинкель А. М. Там же.
м а I Ь 1 а п с A. Stylistique comparee du francais et de I'allemand.
tPans, 1961. ч ^ v
Ревзин И. И. и Розенцвейг В. Ю. Основы общего и ма-5 ™инного перевода. М.: Высшая школа, 1964, с. 184. оерещагин Е. М., Костомаров В. Г. Указ, соч., с. 28.
37
ми отличиями от остальных, поскольку никто, вероятно, не смог бы сказать, что, с точки зрения перевода, отличает язык малоизвестный от языка известного1. Таким образом, вопрос, видимо, нужно ставить так: известный или малоизвестный кому? Читателю? Реалиями-экзотиз-мами или реалиями-алиенизмами будут, к примеру, болгарские слова баница (кушанье из слоеного теста), кавал (народный музыкальный инструмент наподобие свирели), читалиште (просветительное общество, своеобразный клуб культуры)? Думается, что все это делает термин «алиенизм» малопригодным для обозначения той группы реалий, о которых говорит В. П. Берков.
2. Совсем коротко остановимся на «с л о в а х с к у л ь-турным компонентом», обозначающих в лингво-страноведении лексические единицы, «своеобразная семантика которых отражает своеобразие нашей культуры»2. К ним, наряду с реалиями, названными БЭЛ, точнее, составляющими часть фигурирующих в этой группе единиц, относятся фоновые и коннота-тивные слова. С точки зрения теории перевода эти понятия интересны потому, что, во-первых, они серьезно и целенаправленно сосредоточивают внимание переводчика на внелингвистической стороне значения многих слов, которой часто пренебрегают, и, во-вторых, многие из этих слов либо представляют собой истинные реалии, либо обладают некоторыми чертами, общими с реалиями.
Понятие «коннотативные слова» мы толкуем несколько расширительно. «Коннотация» — это добавочное содержание слова, дополнительное к основному смысловому значению, наряду с выражением эмоционально-экспрессивной окраски и тоном торжественности, непринужденности, игривости и т. д. На наш взгляд, в понятии «коннотация» содержится и понятие колорита, тем более что национальная и историческая окраска тесно связана с самыми разнообразными «эмоционально-экспрессивно-оценочными обертонами»3, а нередко и обусловливает их. Наиболее типичным для реалий признаком является
1 В качестве слов малоизвестных языков автор приводит лексические единицы «экзотических языков, а к известным причисляет скандинавские. Но ведь для болгарина слова норвежского языка будут столь же незнакомы (и «экзотичны»), сколь для норвежца болгарские слова.
2 Верещагин Е. М. Костомаров В. Г. Указ, соч;, с. 68,
3 См. дефиниции в СЛТ и С-СЛТ. '"•'
38
именно их колорит, и, стало быть, в нашем понимании все они являются в той или иной мере носителями кон-нотативных значений.
3. Термин «в а р в а р и з м», переплетающийся у ряда авторов (в том числе и в БСЭ) с «экзотизмом», нельзя, к сожалению, элиминировать в качестве избыточного синонима «реалии», опираясь лишь на мнения лингвистов и данные словарей, так как большинство дефиниций, наряду с определениями «слово, образованное неправильно», «слово, чуждое языку по своей структуре», «иноязычное слово», не получившее прав гражданства, и т. п., включают и «описание чужеземных обычаев, особенностей жизни и быта (реалии)», «создание местного колорита» и др.1; все это, по существу, чуть ли не прямое перечисление характерных для реалий показателей. По-видимому, «варваризм» следует считать термином только лексикологии (и стилистики), не имеющим соответствия в переводоведении: реалии, в отличие от варваризмов, 1) могут быть и исконными, не заимствованными словами, 2) не обязательно чужды языку по своей структуре и 3) не имеют, как правило, «слов-двойников, равноценных по смыслу», а, следовательно, не могут быть легко переведены2; кроме того, 4) многие из них фигурируют в словарях, в том числе и толковых. Так что реалия может быть варваризмом только как исключение; к этой лексической категории, однако, следует отнести многие сложные реалии.