Уваров В. Д. Материальные и психологические реалии и их значение для перевода. — Сб. Учебно-методические разработки к курсу теории перевода. М.: Изд. МГПИИЯ, 1972, с. 68. Левый И. Указ, соч., с. 129.
Крупнов В. Н. В творческой лаборатории переводчика. М.: Междунар. отнош., 1976, с. 150.
49
4. Старую классификацию реалий мы строили почти исключительно на предметном принципе, то есть исходя из смыслового содержания, семантического значения единиц, с учетом признаков их референтов. Полученные в результате новых исследований и из литературных источников данные позволили добиться более детального освещения материала, что и потребовало рассмотрения его под разными углами зрения, а это, в свою очередь, привело к расширению классификации, на этот раз за счет деления реалий по их коннотативным значениям, т. е. в зависимости от местного (национального, регионального) и временного (исторического) колорита. Наряду с этим учтены и некоторые другие показатели, такие как язык, степень освоенности (знакоместа), распространенность, форма и, разумеется, приемы перевода и способ их выбора.
В результате общая схема новой классификации реалий приобрела следующий вид:
I. Предметное деление.
II. Местное деление (в зависимости от национальной и языковой принадлежности).
III. Временное деление (в синхроническом и диахрони-, ческом плане, по признаку «знакомости»).
IV. Переводческое деление.
Первые три деления (МП) приведены в настоящей главе, а четвертому (IV) посвящена глава 6 и последующие главы.
Быть может, с точки зрения лингвистической, стоило бы выделить особо деление реалий по признаку освоенности, или знакомости, или распространенности. Поскольку такая категоризация едва ли будет иметь большое значение для переводчика-практика, а также учитывая относительность разграничительных критериев (в частности, наличие или отсутствие единицы в словарях), мы предпочли рассматривать этот вопрос в рамках временного деления, тем более, что освоение чужой реалии опять-таки тесно связано с продолжительностью ее употребления.
Иллюстрируя соответствующие категории нашей классификации, примеры реалий мы подбирали с таким расчетом, чтобы показать разнообразие включаемых единиц. При их размещении в отдельных рубриках и подрубриках мы старались придерживаться также их
50
зко тематической принадлежности, не соблюдая при lom алфавитного порядка, практически не имеющего данном случае никакого значения. Полезными могли бы быть сведения о значении и происхождении каждой из приведенных реалий, но это значило бы создавать целый словарь, что не входило в наши задачи и значительно увеличило бы объем книги.
I . Предметное деление
Упомянутое выше расширение классификации распространяется и на предметное деление. Изменения, внесенные в него, сводятся к большей детализации, соответственно увеличению числа рубрик, к изменению отнесенности отдельных единиц к той или иной из них, к перенесению реалий в другие категории «непереводимого» (при сохранении за многими их статуса реалий).
А. Географические реалии
1. Названия объектов физической географии, в том числе и метеорологии: степь, прерия, пампа, пушта; сопка, сырт; солончак; фиорд; вади, кобы, крики; самум, мистраль, горняк, южняк, развигор, торнадо.
2. Названия географических объектов, связанных с человеческой деятельностью: польдер, крига, язовир, грид, арык, чалтык.
3. Названия эндемиков: киви, снежный человек, йети, пицундская сосна, секвойя, корковый дуб.
Реалии группы географических (связанных в первую очередь с физической географией и ее разделами или смежными науками — ботанической географией, зоогеографией, палеогеографией и т. п.), в особенности п.п. 1 и 3, стоят ближе всего к терминам; поэтому и четкое их отграничение практически невозможно. Возьмем следующий пример. Степь, согласно определению КГЭ, — это «тип растительности, представленный травянистыми сообществами из более или менее ксерофильных.. растений». «Степи свойственны умеренным поясам обоих полушарий» [стало быть, «степь» нельзя считать реалией?]., «в пределах Венгрии степи называются пушта-ми» [значит, типичная реалия!].. «Степи Сев. Америки., подразделяются на луговые прерии, настоящие прерии, низкозлаковые прерии [тоже реалии!].. Степь Южной Америки называется пампа» [типичная реалия!]. Полу-
51
чается, во-первых, что степь, как родовое понятие, не реалия, а термин; ее виды — пушта, прерия и пампа — реалии. Во-вторых, как географическое понятие степь путем транскрипции вошла в другие языки (англ, и фр. steppe, нем. Steppe) —т. е. типичный как для терминов, так и для реалий способ передачи (!). И, наконец, в-третьих, Чехов, когда писал «Степь», имел в виду отнюдь не «тип растительности в обоих полушариях», а характерный русский ландшафт, иными словами, безусловную реалию.
Близок к этому пример с джунглями: санскритское «джангала» перешло во многие языки мира в приблизительно одинаковом фонетическом облике: англ, jungle, фр. jungle, нем. Dschungel, рус. «джунгли», болг. «джунгла», являясь международным термином или реалией. В словарных толкованиях, при некоторых различиях по существу, везде фигурирует Индия («заросли, типичные для Индии», «встречаются главным образом в Индии», «в некоторых частях Индии» и т. д.), т. е. дается указание на «национальную принадлежность» как характерный признак реалии. С другой стороны, в известных нам языках развилось еще одно, расширительное значение джунглей; «густые заросли», «густой болотистый лес» вообще или «местность такого типа», а в некоторых языках — и переносное значение (например, «в джунглях бюрократии», «каменные джунгли») — признак, мы бы сказали, обыкновенного заимствованного слова общего значения.
Все это лишний раз указывает на чрезвычайно зыбкие границы географических реалий и необходимость сугубо индивидуального подхода к их передаче при переводе; приходится учитывать множество показателей: данные словарей (в том числе и отсутствие данных), степень «знакомости» и «распространенности» как самого слова, так и его референта, колорит и контекст, прежде всего широкий, но, в первую очередь, может быть, степень «освещенности» слова в переводимом тексте.
Б. Этнографические реалии
Толкуя слишком узко понятие «этнография», в нашей прежней классификации мы недостаточно обоснованно связали этнографические реалии с географическими. Поскольку этот термин намного более емок, здесь мы сочли возможным включить в группу этнографических
52
пеалий большинство слов, обозначающих те понятия, которые действительно принадлежат науке, «изучающей быт и культуру народов», «формы материальной культуры, обычаи, религию», «духовную культуру», в том числе искусства, фольклор и т. д. (Кстати на этот недостаток нашей классификации указывал в своей статье и В. Дяков.')
1. Быт:
а) пища, напитки и т. п.: щи, чебуреки, баница, пирог, пай, спагетти, эмпанадос, кнедли; мате, кумыс, эль, бо-за, 'сидр, цуйка, чихирь; бытовые заведения (общественного питания и др.): чайхана, таверна, пирожковая, салун, драгстор, бистро, шкембеджийница; хамам, сауна, термы.
б) Одежда (включая обувь, головные уборы и пр.): бурнус, кимоно, куладжа, дхоти, сари, саронг, сукман, тога, чембары; варежки, унты, мокасины, лапти, царву-лы, улы, черевики; сомбреро, кубанка, шлык, купей, мурмолка, чалма, фередже, паранджа; украшения, уборы: кокошник, фибула, пафты, верик, синцы, пендара.
в) Жилье, мебель, посуда и др. утварь: изба, хата, юрта, иглу, вигвам, чум, бунгало, сакля, тукуль, хасиенда (гасиенда); горница, одая, девичья, буржуйка (печка); ракла, софра; гювеч, амфора, ибрик, чапура, бомбилья; кубышка, куманец, стомна.