рыжий дурак». (Липранди И. П. Из дневника и воспоминаний)
1 Кр., 1975, № 5, с. 6.
2 К публикациям, перечисленным в гл. 1, добавим следующие:. Виноградова Л. И. Стоит ли игра свеч? — РР, 1968, № 4; Л и т в и н Ф. А. Инвариант и варианты при деформации идиом.— Сб. Проблемы устойчивости и вариативности ФЕ. Тула: Гос. пед. ин-т, 1968; Наумов Э. Б. Способы трансформации фразеологизмов.— РЯШ, 1971, № 3; Модифицированные фразеологизмы как основа каламбура.— РЯНШ, 1973, № 2.
307
ние категориальных признаков фразеологического каламбура и различных его видов, и, наконец, выявление закономерностей перевода в зависимости от этих признаков и видов.
Широкое исследование этих вопросов не входило в планы нашей работы. Так что здесь мы можем ограничиться лишь наиболее общими положениями и несколькими примерами.
Любой фразеологический каламбур строится на основе трансформаций, заключающихся в разрушении формы и/или содержания исходной ФЕ, причем достигается «параллельное восприятие как переносного [мы бы сказали, фразеологического] значения ФЕ, так и прямого значения компонентов или двойная актуализация»1. Напомним, что ввиду отсутствия четкой границы между такой трансформацией, которая лишь оживляет компоненты, и другой, при которой ФЕ превращается в каламбур, в качестве рабочей гипотезы мы приняли считать (см. гл. 1) показателями фразеологического каламбура 1) двупла-новое его восприятие и 2) возникновение комического эффекта, обычно связанного с эффектом неожиданности. Именно это — прямое и переносное значение, комизм — и нужно при переводе довести до сознания читателя.
Согласно теоретическим и иллюстративным материалам, каламбур на фразеологической основе можно рассматривать с нескольких точек зрения и, в первую очередь, в зависимости от типа ФЕ, приема ее обыгрывания и ее коннотативных значений.
По-видимому, каламбур можно построить на основе ФЕ любого типа, но прежде всего, конечно, на образных фразеологизмах. Если во фразеологии ПЯ существует тот же или хотя бы близкий образ, то перевод обычно не составляет труда. Например, в ряде языков имеются ФЕ, соответствующие плясать под чью-л. дудку — болг. играя някому по свирката, англ, to dance after somebody's pipe (piping), нем. nach j-s Pfeife tanzen, укр. танцювати nid дудку чиюсь, — и перевести построенный на такой основе каламбур, например, «в своем оркестре не нуждался: пел
1 Я. И. Р е ц к е р (Указ, соч., с. 159) приводит эту цитату из канд. дисс. К. Д. Приходько («Соотношение фразеологических единиц и нефразеологических словосочетаний одинакового лексико-грамматического состава», М., 1972), отмечая, что термин «двойная актуализация» предложен Л. М. Болдыревой.
308
под чужую дудку», нетрудно. Возможность такого обыгрывания допустима и в отношении необразных единиц: «Любознательными оказались и некоторые взрослые дети, которые., отлично знали что к чему, и, главное, что почем».1 (Разрядка наша — авт.) Что к чему не имеет болгарского эквивалента, но здесь его можно перевести, исходя из совсем другого, довольно далекого по значению не се знав кой пив, кой плаща (приблизительно «не разбери-поймешь»): «..които.. отлично знаеха, кой пие и кой плаща, а най-важното — по колко плащ а».
Обыгрываются даже такие, в известной мере спорные с точки зрения фразеологии единицы, как получаемые при устойчивой лексико-синтаксической сочетаемости слов. Наречие наперевес сочетается лексически сравнительно с небольшим кругом слов: «ружье», «винтовка», в прошлом — «пика», «дротик», часто употребляются с глаголами «держать», «взять»; и вот о некоем кляузнике сказано, что «дома он взял авторучку наперевес (разрядка наша — авт.) и засел за трактат».2 Возникает картина воинствующего («наперевес» связано обычно с атакой) клеветника, оружием которого служит перо. А в переводе, вероятно, придется воспользоваться метафорой «вооружившись пером..».
Существует множество приемов обыгрывания ФЕ, которые авторы сводят к двум видам трансформаций: 1) изменению внешней формы, структуры, компонентов — деформации и 2) изменению внутренней формы, семантики — модификации ФЕ. По мнению Э. Б. Наумова, образование каламбура возможно лишь при втором приеме, при модификации3, что едва ли можно считать бесспорным, поскольку любое изменение формы неизбежно приводит и к отклонениям в семантике4.
1Вихрев А. В тараканьем мире. М.: Правда, 1965, с. 52.
2 Кр., 1975, № 21, с. 6.
3 «...каламбур возникает, как правило, при различных нарушениях семантики ФЕ, а не структуры, т. е. при процессах модификации, процессы же деформации... в создании каламбура участвуют как второстепенные процессы» (Модифицированные фразеологизмы как основа каламбура, с. 73)
* Все авторы единодушны в том, что устойчивый состав, т. е. внешняя форма ФЕ, в том числе нередко и порядок компонентов, является чуть ли ни ведущим признаком фразеологизма, в котором замена компонента даже синонимом, не говоря уж об антонимах («аппетит уходит во время еды», «ломиться в закрытые двери»), которыми Э. Б. Наумов иллюстрирует приемы де-
309
Что касается перевода фразеологических каламбуров, то наиболее общим положением, связанным, впрочем, с переводом каламбуров вообще, будет констатация, что теоретически идеалом можно считать буквальный перевод, даже кальку—копирование содержания и формы соответствующей трансформированной единицы, т. е. в принципе прием, которым воспользовался автор подлинника. « — Если жилуправление не идет к Магометову [у которого дом требует ремонта], — рассудили жильцы, — то гражданин Магометов сам пойдет в управление»' — перевести на болгарский язык не представляет никакого труда: выражение «Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе» существует и в болгарском, а фамилия Магометов, составляющая в связи с ним игру слов, не переводится; таким образом передается и содержание и форма. Точно такая же картина будет и в английском языке, где эквивалент выражения содержит те же элементы, в частности имя Магомет. С немецким языком дело обстоит труднее, поскольку там имя заменено нарицательным «пророк» (Prophet), а во французском на этой основе никакого каламбура не получится, так как в аналоге имя заменено местоимением: «Поскольку гора не идет к нам, пойдем к горе мы». Таким образом, то, что в русском языке — каламбур, во французском будет простая, ничуть не комичная констатация: «Если жилуправление не идет к нам, мы пойдем сами в управление».
Прием копирования подлинника возможен, разумеется, в тех случаях, когда в ПЯ имеются полные эквиваленты-фразеологизмы, позволяющие калькировать словосочетание, передавая максимально близко к оригиналу и отдельные компоненты. Но бывает и иначе. Попробуем перевести следующий текст: «А вы слыхали, как поют дрозды? Вот послушайте. Только подпевать не надо.. Ты так поешь, что у птиц уши вянут. Ушей нет? Увяли, значит, уже. Это они тебя издали услышали.2 (Разрядка наша—авт.) Предпосылкой полноценного перевода является, как было сказано, наличие в ПЯ фразеологического эквивалента или аналога рус. уши вянут или хотя бы близкой по значению и построенной на той
формации, приводит к изменению и смысловой его стороны. А отсюда следует, что 1) если нельзя изменить форму фразеологизма, не изменив и содержания, то 2) и возникновение каламбура не может быть обусловлено, как правило, только модификацией.
'Устинов М. Кривой закон. — «Неделя», 1977, № 47, с. 15.