— Я в порядке, — я провожу руками по его бедрам, а затем снова раздвигаю губы, высовывая язык и беру в рот как можно больше его члена.
Его бедра дрожат, когда я медленно отстраняюсь, проводя языком по его твердой длине. Его ногти царапают мне кожу головы, но он не заставляет меня ускориться. Он не пытается войти глубже или ускорить темп.
Если что, он дергает меня за волосы в безмолвной просьбе замедлиться. При таком темпе бедняга может кончить раньше, чем успеет войти в меня.
— Эль, — хрипит он, когда я обхватываю его пальцами и начинаю двигать ладонью. Его соленая жидкость вытекает из головки и покрывает мой язык, и я сглатываю, что вызывает у него шипение.
Он отходит назад, и я выпускаю его с хлюпающим звуком. Он поднимает меня на ноги и забирает презерватив из моей руки, после чего усаживает меня на край кровати.
Легко толкнув его, я со смехом падаю назад, пока он раскатывает резинку по своему члену.
Вот и все, говорю я себе.
Может, мне, еще в школьное время, это и понравилось бы, но ничто не сравнится со взрослой мной, которая может оценить не только Рафаэля – мужчину, но и Рафаэля – любовника, защитника и друга.
Я рада, что наши пути не пересекались до сих пор, потому что я бы не узнала его настоящего, и от одной мысли о том, что это могло никогда не произойти, у меня щемит в груди. Рафаэль – это все, что я могла желать в партнере, и теперь он мой.
Я буду ждать столько, сколько потребуется, чтобы он почувствовал то же самое, потому что он того стоит.
Он раздвигает мои бедра, и я обхватываю его ногами за талию, а он прижимается к моему телу и целует меня. Одной рукой он гладит меня по щеке, а другой тянется между нами к его члену.
Он слегка надавливает, проникая в меня, и его тело дрожит, когда он входит глубже. Его поцелуй становится все более отчаянным, и мои губы покалывает, когда он наконец погружается до конца.
Мы оба замираем, и меня захлестывает волна счастья. Я не уверена, что когда-либо чувствовала себя такой довольной, такой полной.
Рафаэль вздрагивает, его глаза закрываются, а грудь вздымается от глубокого вдоха.
— Если ты кончишь первой, я буду очень зол на тебя.
— Хорошие девочки всегда кончают первыми. Я обещаю, — он проводит подушечкой большого пальца по моей нижней губе.
Он вновь обретает контроль над собой и медленно выходит из меня. Его руки проводят по бокам моих бедер и татуировкам в виде звезд, когда он снова входит в меня. Один раз. Два. Три, а потом я перестаю считать.
Я теряю счет времени, пространству и своему собственному имени, задыхаясь и постанывая, пока он продолжает мучить мое тело своими медленными толчками.
— Ты – та, в ком я даже и не думал, что буду нуждаться, — он делает паузу, и я тоже.
Наши глаза встречаются, и стена вокруг его сердца рушится.
Его пальцы впиваются в мои бедра, когда он отстраняется.
— Может, я и не тот, кого ты себе представляла, но я не остановлюсь, пока не почувствую, что достоин тебя.
Я поклялась себе, что не буду плакать, но, черт возьми, когда он так говорит, я не уверена, что смогу это контролировать. И все же я сосредоточиваюсь на ощущениях в нижней половине тела так же, как и в сердце.
Рафаэль не трахает меня. Нет. Он не торопится, шепча мне на ухо сладкие похвалы в перерывах между поцелуями, от которых у меня перехватывает дыхание. Каждый толчок – это обещание, а каждое прикосновение – клятва.
Он будет заботиться обо мне.
Он будет любить меня, когда мне трудно любить себя.
И он – тот, кого я ждала все это время.
От прикосновения к моему клитору весь мой мир рушится. Наслаждение пронзает меня до глубины души, и мир вокруг меня исчезает.
Его толчки не прекращаются. Даже когда он наконец с криком кончает. Наблюдать за тем, как Рафаэль кончает, – наверное, самое сексуальное зрелище, которое я когда-либо видела, и я запрятала это воспоминание подальше.
В конце концов, несмотря на все его усилия удержаться в вертикальном положении, его тело сдается, и он падает на меня сверху.
Я провожу рукой по его влажным волосам и говорю:
— Ты тот, кого я всегда должна была найти.
Он обхватывает меня руками и сжимает, как будто хочет сказать, что чувствует то же самое. Может, он этого и не говорит, но я знаю, что это так.
И мне этого достаточно.
Я начинаю засыпать, но тут же открываю глаза, когда меня настигает кое-какая мысль.
— Я только что кое-что поняла.
Рафаэль ворчит мне в макушку.
— Ты так и не показал мне, что было в коробке.
Его грудь вибрирует от тихого смеха.
— Что?
— Ничего важного. Я выиграл себе немного времени, чтобы закончить с котятами.
Мой рот открывается.
— А что, по-твоему, там было? — спрашивает он.
Я притворно захрапела, и только тогда он встряхнул меня.
— Скажи.
Я украдкой смотрю на него.
— Вибратор?
Его глубокий, темный смех говорит мне, что это еще не конец разговора.
Глава 58
Элли
Я знала, что этот день наступит. Это было невозможно игнорировать, особенно учитывая то, как помощник Коула проводил дни, координируя следующие пять недель моей жизни, но время пролетело слишком быстро.
— Всего пять недель, — говорит Рафаэль, когда мы останавливаемся у стеклянных раздвижных дверей, ведущих в аэропорт. Ранее он настоял на том, чтобы припарковать свой пикап и проводить меня до входа, и хотя я сначала сопротивлялась, я рада, что он пришел проводить меня.
Я обхватила его за талию и обняла так крепко, что он простонал.
— Ты хорошо себя чувствуешь перед полетом? — спрашивает он.
— Нет.
— Отлично. Что такое девять часов тревоги?
— Звучит как типичный день для меня.