Пока Аника готовится к работе, Рафаэль ходит по маленькой комнате, ворча под нос, что я не разрешаю ему увидеть татуировку, пока она не будет готова. Мне бы не хотелось испортить сюрприз до того, как Аника закончит, поэтому, несмотря на его протесты, я держу себя в руках.
— Ты всегда можешь подождать снаружи.
Он бросает строгий взгляд в мою сторону.
— Нет.
— Тогда перестань вышагивать и иди возьми меня за руку, — я похлопываю по пустому табурету рядом со своим креслом.
Он бормочет что-то себе под нос, а потом садится, пока Аника готовит мое правое запястье к нанесению новой татуировки. Она наклоняется надо мной, кончик иглы прокалывает голую кожу на внутренней стороне моего запястья.
К этому времени я уже привыкла к временной боли, связанной с нанесением новой татуировки, поэтому не вздрагиваю, пока Аника завершает работу над индивидуальным дизайном. Рафаэль занимает мои мысли несколькими историями, в том числе о шести кошках, которые сделали наш амбар своим домом.
Я так увлеклась этой историей, что потеряла счет времени, пока Аника не объявила, что все готово. Как и Рафаэль, я не видела татуировку до этого момента, и я рада, что подождала.
У меня заслезились глаза, когда я взглянула на нее. Три цветка гибискуса, один из которых меньше двух других, разделяет один стебель, образующий трезвучие.
Дизайн потрясающий, а тонкая работа Аники просто феноменальна, но для меня важнее всего смысл татуировки.
Как и татуировка в виде музыкальной ноты на другом запястье, символизирующая отношения с мамой и Бертом, Нико и Рафаэль всегда будут иметь постоянное место на моей коже, чтобы соответствовать тому, что они занимают в моем сердце.
Грубый голос Рафаэля отвлекает меня от размышлений.
— Можно посмотреть? — взволнованный блеск в его глазах так напоминает мне его сына.
— Конечно, — я протягиваю ему запястье, чтобы он мог посмотреть.
На его лице мелькают разные эмоции – волнение, замешательство, удивление.
Не в силах больше выносить молчание, я начинаю шутить.
— Для тебя это слишком серьезно?
— Даже близко нет, — его глаза сверкают, и мне кажется, что я пропустила часть фразы.
— И что это значит?
На его шее появляются красные пятна.
— Ничего.
Он быстро меняет тему и спрашивает Анику об оплате, но я достаточно хорошо знаю Рафаэля, чтобы понять, что он сделал то, что обещал никогда не делать со мной.
Соврал.
— Нам нужно забрать Нико, — напоминаю я ему, когда он проезжает мимо улицы, ведущей к дому его тети на берегу озера.
— Он останется у моей тети на ночь.
— Правда? Почему? — Нико никогда не остается у Жозефины по будням, в основном потому, что нам не нравится нарушать его распорядок дня.
— Она предложила отвезти его завтра в школу.
— О. Это мило.
Его пальцы барабанят по рулю, совершенно не синхронизируясь с музыкой, звучащей из динамиков. Обычно молчание между нами никогда не бывает неловким, но сегодня оно наполнено напряжением и какими-то другими эмоциями, исходящими от Рафаэля, которые я не могу определить.
— Ты в порядке? — спрашиваю я, как только он паркуется на нашей подъездной дорожке.
— Да.
— Ты уверен?
— Да, — он бросает на меня взгляд, прежде чем выйти из машины и направиться открывать мою дверь.
— Ну, ты ведешь себя странно, — говорю я, прежде чем закрыть за собой дверь.
— Я просто… думаю.
О боже. Может, татуировка была плохой идеей, несмотря на то, что мама говорила обратное. Конечно, мы состоим в серьезных отношениях, но, может быть, татуировка, символизирующая это, делает все слишком реальным для него?
— Ты уверен, что не испугался сегодняшнего вечера? — я пытаюсь скрыть свое беспокойство легким тоном.
— Да, — он использует этот свой равнодушный тон.
— Тогда в чем…
Он не дает мне закончить.
— Эль, я обещаю тебе, что я не боюсь, не боюсь обязательств и не боюсь того, о чем ты подумала, — он переплетает наши пальцы и ведет меня в противоположном направлении от дома.
— Нет?
— Нет. На самом деле все совсем наоборот.
Мое сердце учащенно бьется в груди.
— Правда?
Он ведет меня на задний двор, где над нами мерцают бесчисленные звезды, а полная луна освещает ряд цветов гибискуса, который он посадил на прошлой неделе.
— У меня был план взять тебя с собой в очередную поездку на Гавайи в следующем месяце…
Я прерываю его.
— Правда?
— Да, — он вздыхает с улыбкой. — Но сегодня ты сделала татуировку, и все, о чем я мог думать, – это о том, как сильно я тебя люблю. О том, как однажды я хочу добавить еще один цветок к этой татуировке.
Мое зрение затуманивается.
— Я знала, что Нико в конце концов измотает тебя идеей усыновить брата или сестру.
Он улыбается, опускаясь на одно колено.
— Я хочу всего этого с тобой, Эль. Дети. Брак. Амбар, полный животных…
— Не забудь про курятник, — напоминаю я ему.
— И курятник, полный кур с яйцами, за которыми ты посылаешь меня каждое утро.
— Не ври. Тебе нравится заботиться о них.
— Мне нравится заботиться о тебе, и я надеюсь провести остаток своей жизни, занимаясь именно этим, пока ты хочешь меня.
— Тебе подойдет вечность?
Его улыбка растягивается по лицу.
— Идеально, — цветок дрожит в его руке, когда он протягивает его мне. — Ты выйдешь за меня замуж? У меня еще нет кольца…
— Да. Миллион раз да, — говорю я, прежде чем мои губы прижимаются к его губам, скрепляя его предложение обещанием любить его так же сильно, как он любит меня.
До конца наших дней.
После импровизированного предложения Рафаэль удивил меня обручальным кольцом из розового золота, которое он сделал для меня на заказ, черной безлимитной карточкой и просьбой сделать свадьбу небольшой и интимной.
Прошло десять месяцев, и вот мы уже собираемся пожениться перед семьей и друзьями в нашем недавно отремонтированном амбаре. Благодаря видению Лили в области цветочных композиций, умению Жозефины организовывать вечеринки и маминому вниманию к деталям, я не смогла бы найти лучшей группы женщин, которые помогли бы мне воплотить мою свадебную мечту в реальность.