— Ты дрожишь, — Уиллоу, моя подружка невесты, протягивает мне букет, пока мама и Жозефина суетятся с моей фатой. Мое платье из нежного кружева и дорогого шифона как из сказки. У него вырез в форме сердца, замысловатые детали на лифе и юбке, а также шлейф, который можно снять после свадебной церемонии.
— Я просто взволнована, — с тех пор как проснулась сегодня утром без Рафаэля, который спал рядом со мной, в моем животе постоянно порхали бабочки. Он и Нико остались у Джулиана и Далии, а я осталась в доме, чтобы подготовиться к знаменательному дню.
Команда парикмахеров и визажистов с шоу «Dahlia Redesigned» прибыла в дом в 8 утра, вооружившись мимозами, множеством горячих инструментов и косметикой, которой хватило бы на всю Sephora.
Вскоре после этого прибыли Далия и Лили. Может, официально они и не являются подружками невесты, поскольку мы с Рафаэлем хотели обойтись только подружкой невесты и шафером, но они все равно семья.
Моя семья.
Жозефина сжимает мое плечо.
— Джулиан сказал мне, что Рафаэль весь день выхаживал по дому.
— Правда?
Она смеется себе под нос.
— Ага. Он даже спросил, можно ли ему пробраться в дом, пока ты не оделась.
— Не может быть.
— Ага. Джулиану пришлось оттаскивать его от двери.
Я подавила смех.
— Это будет стоить того, чтобы подождать.
— Кстати, об ожидании… — Уиллоу проверяет что-то на своем телефоне. — Фотограф готов, а Рафаэль на месте.
Мое сердце бьется быстрее.
— О боже. Вот оно.
С мамой, держащей мой шлейф, и Уиллоу, которой поручено смотреть за моей фатой, мы медленно спускаемся по лестнице и направляемся к застекленным дверям, ведущим на улицу.
Я останавливаюсь на полпути, разглядывая творение Рафаэля, которое он запретил мне видеть до сегодняшнего дня. Именно ему пришла в голову идея держать все это в секрете от меня, и теперь я понимаю, почему.
Оказалось, что на участке, который он скрыл за временным строительным забором, была ниша с цветами гибискуса, которые стали идеальным фоном для нашей первой встречи. После того как мы обменяемся клятвами наедине и сфотографируемся, состоится официальная церемония для нашей семьи и друзей.
Он стоит ко мне спиной и возится с запонками. Щелчки фотоаппаратов вокруг нас наполняют тишину, а на моих губах появляется искренняя улыбка.
— Скоро увидимся, — мама целует меня, прежде чем Уиллоу отстраняет ее, оставляя меня одну.
Я иду по дорожке, ведущей к моему будущему мужу, и останавливаюсь в нескольких футах от него. Он не сразу оборачивается, и я прочищаю горло.
— Ты планируешь обернуться?
— Через минуту…
— Что ты…
Он срывает цветок с живой изгороди и поворачивается ко мне лицом. Его глаза расширяются, и он несколько раз моргает.
— Ты выглядишь… — он обрывает себя ругательством на испанском.
Моя улыбка растягивается еще шире, отчего щеки начинают болеть.
— Так хорошо, да?
— Mi estrella (Моя звездочка), — его глаза темнеют, и в них появляется выражение чистого желания, когда он берет меня в руки.
По моей коже бегут мурашки, когда я принимаю его. Я уже видела Рафаэля в костюме, но он в смокинге открывает в моей голове совершенно новые фантазии.
— Ты хорошо подготовился, Король Бала.
Его темные глаза блестят.
— Не могу дождаться, когда сменю это прозвище на новое.
— На какое?
— Муж, — его ослепительная улыбка заставляет мое сердце замирать, когда он подходит ко мне, заправляет цветок в мои волосы и притягивает меня для поцелуя, который оставляет меня хотеть большего.
Дополнительный эпилог
Рафаэль
Два года спустя.
— Ш-ш-ш, — Нико смотрит на меня через плечо.
— Я ничего не говорил, — шепчу я себе под нос.
Его взгляд переходит с моего лица на сапоги.
— Ты топаешь, как слон.
Мои глаза сужаются.
— У меня большие ноги.
— И все в пределах слышимости знают об этом, — его нос дергается, и я смеюсь про себя, чем заслуживаю еще один строгий взгляд от сына.
Я поднимаю руки в молчаливой покорности.
— Я буду вести себя тихо.
Его глаза закатываются за стеклами очков, и он направляется в нашу с Элли спальню. Я делаю легкие шаги и крепко держу поднос с завтраком, следуя за сыном. Нико заслуживает всяческих похвал за сегодняшнюю идею завтрака в постель, поскольку он не только ходил со мной за продуктами, но и помогал готовить этим утром.
Когда мы останавливаемся перед двойными дверями, Нико суетится из-за пролитого апельсинового сока, утверждая, что мое равновесие хуже, чем у него.
— Все идеально, — говорю я ему, когда он вытирает бок стакана манжетой своей рубашки с длинным рукавом.
— Почти, но… — он достает из заднего кармана конверт и засовывает его под цветок, который он собственноручно сорвал в моем саду. — Вот. Теперь все идеально.
Мое сердце сжимается при виде написанного от руки «Маме». То, что Нико любит Элли настолько, что называет ее своей мамой, приводит меня в восторг, в то время как другая часть меня болит, зная, что мой сын всегда будет испытывать трудности в отношениях со своей биологической матерью.
Хотя Хиллари видится с Нико несколько раз в год, не отменяя встреч в последнюю минуту, ее участие в жизни моего сына в лучшем случае минимально. Несмотря на мои попытки помочь им наладить отношения, я не могу заставить Хиллари стать матерью, которую Нико заслуживает, но, к счастью, мне и не нужно этого делать. Элли взяла на себя эту роль задолго до нашей свадьбы, и она раз за разом доказывает, что всегда будет ставить моего сына на первое место.
Постепенно Нико смирился со своими напряженными отношениями с матерью благодаря семейной терапии. Мои просьбы о том, чтобы Хиллари присоединилась к нашим сеансам, были отклонены, что, хотя и не удивительно, все же расстроило Нико.