Коул поднимает руки.
— Я не хотел тебя обидеть.
Я мгновенно начинаю оправдываться.
— Ты не обидел меня, — моя грудь вздымается от глубокого вдоха. — Было приятно познакомиться с тобой и все такое, но я должна вернуться к своим друзьям, пока они не решили, что я их бросила.
В его глазах вспыхивает паника.
— Подожди.
Рафаэль напрягается.
Коул проводит рукой по лицу.
— Я все испортил. Черт.
Я наклоняю голову в замешательстве.
— Что испортил?
— Мое первое впечатление.
— Первое впечатление подразумевает, что после него последует еще какое-то, — руки Рафаэля упираются мне в спину, когда он скрещивает их на своей точеной груди, используя самый старый прием запугивания. Хотя на Коула это, похоже, не действует, но действует на меня.
Это должно быть первым признаком того, что со мной что-то не так.
Коул смотрит на нас обоих, прежде чем наконец сказать:
— Я не пытаюсь к тебе приставать или что-то такое.
Рафаэль, кажется, не верит ему, но я верю. Кроме того, что он назвал меня дорогой, он больше не проявил ни малейшего интереса к тому, чтобы флиртовать со мной.
Коул удивляет меня, говоря:
— Я бы с удовольствием выпил кофе, если ты свободна.
Я дважды моргаю.
— Ты хочешь выпить кофе со мной?
Он смеется.
— Эм, да?
— Почему?
— Тебе придется согласиться, чтобы узнать, — его подмигивание заставляет меня засмеяться.
— Она занята, — Рафаэль подходит ближе, расцепляя руки, и снова удивляет меня, когда его рука обвивается вокруг моего плеча. Если бы он был кем-то другим, я бы сочла это движение тихой претензией, но речь о Рафаэле. Я ему даже не нравлюсь, так что не понимаю, почему он так реагирует.
Разве что…
— Конечно, — говорю я. К черту. Может, мне и неинтересно писать песни, но какого черта Рафаэля так беспокоит сама идея, что я проведу время с Коулом? Я могу выпить с ним чашечку кофе.
Рафаэлю же было все равно на мои чувства, когда он не позволил мне попрощаться с Нико, так почему я должна проявлять какую-либо вежливость по отношению к нему?
Рафаэль изо всех сил старается скрыть свое удивление.
— Что?
— У меня гибкий график, — я мягко улыбаюсь Коулу.
Глаз Рафаэля дергается.
— Я думал, у тебя нет свободного времени.
Моя ухмылка расширяется.
— Как оказалось, есть.
Он хмурится.
— Как удобно.
Глаза Коула загораются, когда он достает свой телефон из заднего кармана.
— Воскресенье подойдет?
Я киваю.
— Отлично. Ты не против дать мне свой номер, чтобы мы могли связаться друг с другом если что?
— Конечно, — я диктую свой номер, пока Рафаэль постукивает указательным пальцем по своему напряженному бицепсу. Мое сердце повторяет ритм его ударов, и они наполняют мои уши ровным гулом.
Сердитая жилка над левым глазом Рафаэля снова пульсирует, когда он поворачивается к Коулу спиной.
— Могу я поговорить с тобой, пожалуйста? Наедине.
— Хорошо, — мне нужно поставить точку в этом разговоре, иначе он не отстанет от меня, пока я этого не сделаю.
— Скоро увидимся, Элли, — Коул убирает телефон обратно в карман и прощально подмигивает мне через плечо, после чего исчезает через запасной выход, оставляя меня наедине с человеком, с которым мне меньше всего хотелось бы разговаривать.
Глава 15
Рафаэль
Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы узнать человека, который загнал Элли в угол в заднем коридоре возле туалетов «Last Call». Может, я и не в курсе заголовков таблоидов и сплетен о знаменитостях, но каждый, у кого есть доступ в интернет, знает о неблаговидной репутации этого музыканта.
Наркотики. Женщины. Проблемы с гневом и пьяные буйства.
Элли – последний человек, которого Коул Гриффин должен втягивать в свою разрушительную спираль, и я планирую напомнить ей об этом, как только он выходит через дверь запасного выхода.
Она поворачивается, чтобы направиться к главному коридору, ведущему обратно в бар, но останавливается на полпути, когда я говорю:
— Ты же не думаешь всерьез пойти с ним выпить кофе? — первое, что я озвучиваю.
Первое и очень неправильное.
Но ничего не могу с собой поделать. Я по умолчанию недоверчивый человек, поэтому, хотя Коул и сказал, что Элли его не интересует, я ему не верю, особенно учитывая те несколько статей, которые я видел.
Она оборачивается.
— Я не думаю об этом. Я сделаю это.
— Он – одна большая проблема.
— Я не из тех, кто верит всему, что пишут в СМИ.
— Может, тебе стоит и поверить.
— Почему?
— Он обманщик.
Она складывает руки на груди.
— И что? Не то чтобы это было твоим делом, но я планирую просто выпить кофе, а не переспать с ним.
От нежелательной картины того, как они вдвоем занимаются именно этим, у меня сводит желудок. Я делаю все возможное, чтобы прогнать эту мысль, но не раньше, чем представляю, как Элли улыбается ему, краснея так же, как несколько минут назад, когда он улыбнулся ей.
Ревновать к отношениям Элли с моим сыном – это одно, но испытывать тот же самый зуд внутри при мысли, что она может быть с другим мужчиной?
Это, мягко говоря, настораживает.
Я должен думать об Элли как о няне Нико, а не как об одинокой девушке, которая имеет полное право улыбаться, краснеть и смеяться с другим мужчиной.
Я вытираю лицо, разочарованно хмыкнув.
— О чем ты на самом деле хотел поговорить, Рафаэль? — тон Элли выводит меня из равновесия.
— Ты мне нужна, — эти слова вырываются из меня прежде, чем я успеваю подумать, как это звучит.