Я достаю телефон и пишу ему сообщение.
Элли: Привет. Ты уже здесь?
Он отвечает мгновенно.
Коул: Я выскользнул через задний выход.
Элли: Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть веская причина ошиваться возле мусорных баков.
Коул: Кто-то узнал меня, и я запаниковал.
Коул: Клянусь.
Я облегченно вздыхаю и направляюсь к задней стенке. Хотя я не проводила много времени рядом с известными людьми с тех пор, как Ава обрела популярность после того, как вышвырнула меня, я могу только представить, насколько подавляющим должно быть это чувство, особенно для такого человека, как Коул, который стал знаменитым еще до своего рождения.
Я открываю заднюю дверь и вижу музыканта, прислонившегося к стене, с низко натянутой на лицо кепкой и солнцезащитными очками, скрывающими его глаза.
Он протягивает мне вторую чашку.
— Ты просила грязный чай7, верно?
— Спасибо, — я с радостью выхватываю у него напиток со льдом и делаю большой глоток. — Знаешь, если бы ты не хотел, чтобы тебя узнали, я бы предложила встретиться где-нибудь в другом месте.
Он гримасничает.
— Я думал, люди не обратят внимания.
Я не могу удержаться от смеха.
— Ты шутишь?
— Мой агент сказал мне, что никому здесь не будет дела до того, кто я такой.
Я смотрю на него, не моргая.
— Ты хоть понимаешь, насколько ты знаменит?
Коул, несмотря на то что его родители – знаменитые рок-звезды, сделал себе имя в жанре инди-фолк. Его музыка немного отличается от музыки Авы, хотя они часто попадают в одни и те же плейлисты и в итоге соревнуются за награды на премиях. Если бы не альбом Авы, Коул, скорее всего, выиграл «Альбом года».
— Такое трудно забыть, — ворчит он.
— Должно быть, иногда это тяжело, — говорю я.
— Да, бывает, но потом я вспоминаю о хороших вещах, которые сопутствуют такой работе, как моя.
— Например?
— Общение с людьми через мои песни. Заставлять их чувствовать себя увиденными и услышанными с помощью моих текстов.
— Это самое приятное, — мои губы изгибаются сами собой.
Его улыбка не вызывает ничего, кроме дружелюбия.
— Я знал, что ты поймешь.
— Да, — я сосредотачиваюсь на каком-то месте вдалеке.
— Итак… — ну, поехали. — Я помню, ты говорила, что больше не пишешь песен.
— Ага.
— Могу ли я как-то убедить тебя попробовать?
У меня было ощущение, что он хотел встретиться именно поэтому, но какая-то часть меня надеялась, что я смогу избежать этой темы еще немного.
— Я не писала песен с тех пор, как… — закончить предложение оказалось невозможно.
«Silver Scars» была последней песней, которую я написала до того, как музыкальный продюсер и новый бойфренд Авы, Дариус Ларкин, разрушил мою карьеру. Это была единственная песня, на которую меня вдохновила я сама, и это была одна из причин, по которой я попросила Аву и Дариуса удалить все свидетельства о ней со своих компьютеров.
Я не хотела, чтобы люди по всему миру знали, как я отношусь к себе и что скрывается за моими шрамами. Я также не могла смириться с мыслью, что кто-то другой будет петь о них, даже если этот кто-то окажется моей лучшей подругой на тот момент.
Песня «Silver Scars» была и всегда будет моей историей, и никакие уговоры Авы не смогли убедить меня позволить ей оставить ее, так что, по крайней мере, я могу спать спокойно, зная, что песня стерта с их жесткого диска.
Я не могу разглядеть глаза Коула сквозь темные тени, но чувствую, как они путешествуют по моему лицу.
— Не уверен, слышала ли ты об этом, но недавно я потерял своего соавтора.
Я кладу руку на сердце.
— Что-то случилось с Фиби? — все, кто любит музыку Коула, знают о Фиби, его лирическом соавторе и давней подруге. Их всегда считали одной силой в индустрии.
Пластиковый кофейный стаканчик мнется под натиском его руки.
— Мы решили расстаться.
— Что? Почему? Она была потрясающей!
От его горького смеха у меня по позвоночнику пробегает холодок.
— Да, я думал так же, пока она не легла в постель с другим.
Мой рот открывается.
— Она тебе изменила?
Все, у кого есть доступ к интернету, знали о романе Коула и Фиби и о том, как сильно Коул ее любит. Он сиял всякий раз, когда речь заходила о ней во время интервью, так что если она изменила…
— Черт, — пробормотала я себе под нос. Неудивительно, что он отдал их гитару в магазин.
Он делает длинный глоток через свою соломинку.
— Ага.
— Не могу в это поверить, — я предпочла проигнорировать недавние заголовки сплетен, в которых Коула пытались представить серийным изменщиком, из-за которого разрушились его отношения, потому что считала, что они пытаются раздуть ненужную драму.
Оказалось, что это у Фиби был роман, а не у него.
— Положительный тест на беременность довольно быстро все прояснил.
Я чуть не выплюнула свой кофе.
— У тебя будет ребенок?
— Нет, черт возьми. Я в этот момент заканчивал свой тур по Америке.
— Дерьмо.
— Похоже на то.
— Мне жаль.
— Достаточно жаль, чтобы помочь мне написать песню?
Я смеюсь над его дерзостью.
— Нет, но хорошая попытка.
— А как насчет денег?
— У меня уже есть работа, — слабое оправдание, особенно если учесть, что я могу писать песни и при этом оставаться няней Нико, но это не значит, что я должна это делать.
Некоторые мечты должны оставаться разбитыми, и это одна из них.
— Это потому, что Ава Роудс украла твои песни? — спрашивает он без всяких колебаний.
Я вздрагиваю.
— Я никогда этого не говорила.
— Я знаю, но вчера я немного покопался в интернете и кое-что узнал.
Я бросаю на него взгляд.
— Украла – это слишком громко сказано.