— Потому что я боюсь!
Он издает довольный звук и возвращается к экрану своего телефона, притворяясь, что он только что не заставил меня признать правду вслух.
Как бы я ни ненавидела Лоренцо за то, что он так на меня надавил, он прав. Я трусиха. Трусиха, которая боится показать себя и снова обжечься.
— Бояться – нормально, — мягкий голос Уиллоу пробивается сквозь холод, окружающий меня. — После того как Дариус воспользовался тобой – нет, после того как он домогался тебя – ты имеешь полное право бояться возвращения на сцену.
Ноздри Лоренцо раздуваются.
— Что он сделал?
— Мы не будем об этом говорить, — говорю я решительным тоном, не оставляя места для дискуссии.
Уиллоу беззвучно произносит «извини», прежде чем заговорить.
— Коул кажется хорошим парнем.
Я вздергиваю голову.
— Как и Дариус когда-то.
Глаза Лоренцо сужаются, но, к счастью, он воздерживается от дальнейших вопросов о нем.
— Но теперь ты более осторожна. Ты знаешь, каких признаков стоит остерегаться, и у тебя есть возможность уйти в любой момент.
Я вздыхаю.
— Я не уверена.
Уиллоу обнимает меня.
— Не позволяй своему страху перед прошлым остановить тебя от будущего, которого ты хочешь.
— Я же не хочу бояться.
— Никто не хочет.
— Но я все время думаю… А что, если у меня не получится?
Уиллоу отпускает меня с насмешкой.
— Как будто ты можешь написать плохую песню.
Я бросаю на нее взгляд.
Она хмыкает.
— Мы не считаем среднюю школу.
— Коулу может не понравится все, что я напишу.
Улыбка Уиллоу маленькая, но уверенная.
— Ну, ты никогда не узнаешь, если не попробуешь.
Глава 20
Элли
За всю свою жизнь я дважды летала на самолетах, и оба раза пережила, стиснув зубы, в холодном поту и с урчанием в животе, которое никак не утихало. Раньше мне легко удавалось избегать этого страха, поскольку моя семья выбирала места для отдыха, куда мы могли доехать на машине, но теперь у меня больше нет такой роскоши.
Уиллоу предложила мне выпить какую-нибудь таблетку, которая поможет перенести перелет, но я так и не набралась смелости поговорить с Рафаэлем о приеме прописанных лекарств во время рабочего дня. Признаваться в своем страхе вслух было глупо, особенно перед человеком, у которого есть собственный частный самолет и паспорт, в котором проставлены штампы многих стран, поэтому я держала свои страхи при себе.
Когда я предложила, чтобы я полетела коммерческим рейсом, а Нико и Рафаэль – на частном самолете, Нико наложил вето на эту идею, но потом вызвался лететь со мной. Его отец был против, но Нико не отступил, только потому, что я по секрету сказала ему, что мне нравятся большие самолеты. Я никогда не объясняла почему, но, к счастью, он и не спрашивал.
Рафаэль же несколько раз задавал мне вопросы, почему я хочу лететь коммерческим рейсом вместо частного самолета, но я всегда находила выход из положения, прежде чем мне приходилось отвечать ему.
Как и сегодня.
К счастью, Нико отлично справляется с задачей отвлечь меня от кружащихся мыслей и вопросов его отца, таская за собой по терминалу аэропорта. За то короткое время, что мы ждали наш самолет у выхода, мы посетили три разных магазина, и я купила по завышенной цене упаковку кислых жевательных червячков, подушку для сна на время долгого перелета, книжку-раскраску и упаковку из пятидесяти штук цветных карандашей.
— Элли, — то, как Рафаэль произносит мое имя, заставляет меня резко вздохнуть. Я уже должна была привыкнуть к тому, что он больше не называет меня Элеонорой, но мое сердце все равно уходит в пятки каждый раз, когда он его произносит.
Он протягивает мне посадочный талон, чтобы я взяла его.
— Ты обронила его в магазине.
— Виновата, — мои пальцы дрожат, когда я тянусь к бумажке.
— Ты в порядке? — он делает шаг назад, и мои пальцы хватаются за воздух.
— Да. А почему я не должна быть в порядке? — я натягиваю маленькую, хотя и очень напряженную улыбку.
Он хмурится.
— Ты вся дрожишь.
— Мне холодно, — я обхватываю руками свое тело.
— Тогда почему ты вспотела?
Мои пальцы подергиваются от раздражения. Как мы перешли от счастливого игнорирования существования друг друга к тому, что он проверяет мое состояние, как будто ему не все равно, и какой лучший способ вежливо попросить его остановиться?
Когда я не отвечаю, он спрашивает:
— Тебе плохо или что-то такое?
— Элли! Смотри, что я нашел! — Нико, мой рыцарь в светящихся кроссовках, бежит к нам с новым выпуском своего любимого комикса.
— Ого. Где ты его взял? — я быстро вступаю с ним в разговор, хотя знающий взгляд Рафаэля преследует меня еще долго после того, как мы покупаем новый комикс Нико и покидаем книжный магазин в аэропорту.
Я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие и собранность, но никакие ободряющие сообщения от Уиллоу и моей мамы или безмолвные молитвы к высшим силам не спасают меня от всепоглощающего чувства тошноты, когда нас зовут на посадку в самолет.
К счастью, Рафаэль не обращает внимания на то, что я уронила по дороге чехол с гитарой, хотя и бросает на меня странный взгляд, когда идет за ним. Я жалею, что взяла ее с собой, но не могла смириться с мыслью оставить ее, в том числе потому, что все еще не уверена, хочу ли я принять предложение Коула написать для него песню.
Кто знает? Может быть, во время нашего путешествия ко мне придет вдохновение.
Нико ничего не знает о моих переживаниях, что является замаскированным благословением, ведь меньше всего мне хочется волновать его из-за самолета. Он ведет нас троих, выглядя гораздо старше своих девяти лет, благодаря тому, как ему удается катить свой чемодан и одновременно разговаривать с бабушкой.
— Si, Abuela. Yo te llamo cuando lleguemos (Да, бабушка. Я позвоню, когда мы приедем).
Мое сердце колотится в груди, когда Нико проходит перед нами и передает свой посадочный талон первого класса улыбающейся сотруднице авиакомпании.