С желанием.
Я чувствовал его на дне рождения Нико, ощущал маленькие искорки влечения то тут, то там, например, когда держал ее за руку, тайком слушал ее музыку или подолгу смотрел на нее, но теперь, когда мы отдалились от нашей жизни в Лейк-Вистерии, я позволяю себе по-настоящему признать его.
Почувствовать его.
Я никогда ему не поддамся, но на несколько секунд я представляю, что Элли и я – два разных человека. Я не какой-то измученный отец-одиночка с проблемой брошенности, а она не няня моего сына.
В моих фантазиях она – женщина, которая притягивает мое внимание, как только я ее вижу. Сначала она будет притворяться незаинтересованной, утверждая, что я не в ее вкусе, но я-то буду знать, что это не так. Я видел, как она смотрит на меня, когда думает, что я не обращаю на нее внимания. Как у нее сбивается дыхание, когда я прикасаюсь к ней.
Она хочет меня так же сильно, хочет она это признавать или нет.
— Элли! Посмотри на мои новые туфли! — Нико выбегает из своей комнаты, разрушая иллюзию.
Элли смотрит на моего сына с ослепительной улыбкой, и, клянусь, весь мой мир на секунду замирает.
Я резко встряхиваю головой, вычеркивая эту мысль из памяти. На минуту я забылся, но, наблюдая за Элли с моим сыном, я вспомнил о нашей главной проблеме.
Она всегда будет его няней, так же как я всегда буду ее боссом. Поэтому, хотя я могу желать ее издалека, действовать в соответствии с моим влечением противоречит правилам.
Несмотря на то, как сильно я хочу их нарушить.
Поездка в ресторан проходит спокойно, Нико играет в игру на моем телефоне, а Элли большую часть пути любуется видом на пляж. Я наблюдаю за ней краем глаза, пока веду джип, который арендовал на время нашего пребывания на Оаху, хотя несколько раз заставляю себя отвести взгляд.
Они с Нико поддерживают беседу на протяжении всего ужина, останавливаясь лишь для того, чтобы откусить от своих рыбных блюд.
Я никогда не видел Элли такой расслабленной в моем присутствии. Конечно, два мартини с манго, которые она выпила после того, как я настоял на том, что все в порядке, помогли ей немного расслабиться, но мне также хочется эгоистично верить, что она чувствует себя комфортно благодаря мне.
С тех пор как она вернулась на прошлой неделе, я стараюсь быть менее… ну, менее похожим на себя, и мне кажется, что это работает. По правде говоря, я не уверен, кто я такой. После стольких лет, проведенных в попытках стать тем, кем, как мне казалось, меня хотят видеть люди, я переживаю кризис идентичности.
Несмотря на мою внутреннюю дилемму, даже Нико кажется счастливее рядом со мной, хотя я все еще замечаю несколько проблесков беспокойства с его стороны.
Как сейчас.
— ¿Papi? (Папа?), — спрашивает Нико.
— ¿Si, mijo? (Да, сынок?).
— ¿Qué piensas? (Что скажешь?).
— ¿De qué? (По поводу чего?).
Он бросает на Элли раздраженный взгляд.
— Я же говорил, что он нас не слушает.
Я вздрагиваю и выпрямляюсь на стуле.
— Извини. Я немного заблудился в своих мыслях.
— Звучит пугающе, — шутит Элли, эффективно снижая напряжение.
Я бросаю на нее взгляд, но она быстро отводит глаза, давая мне возможность увидеть ее профиль и цветок, спрятанный за ухом.
Когда мы шли на ужин, Нико собственноручно сорвал для нее этот цветок, его розовые лепестки выделяются на фоне ее светлых волос. Уверен, Нико научился этому ловкому жесту в одной из любимых тетиных теленовелл, и это вызвало лучезарную улыбку Элли.
На какую-то мимолетную секунду он заставил меня пожалеть о том, что я не подумал об этой идее первым.
Я повернулся к сыну.
— О чем ты хотел меня спросить?
Нико пожимает плечами, глядя в свою тарелку.
— Это было глупо.
— Я говорил тебе, что нет глупых вопросов, если ты достаточно смел, чтобы их задать.
— Я сказала то же самое, — Элли делает глоток своего напитка.
Нико ковыряет еду кончиком вилки.
— Мне интересно, почему тебе нравится спасать животных.
Это невинный вопрос, но он не задавал его мне раньше, так что я в замешательстве.
У меня в горле сжимается ком.
— Что сподвигло тебя к такому вопросу?
— Разве ты не заметил, что во время ужина вокруг ходили цыплята? — спрашивает Элли.
Поскольку я немного отвлекся на нее, то нет.
— Ах, да, — говорю я вместо этого. — Цыплята. Кто мог их не заметить?
Она бросает на меня знающий взгляд, который я игнорирую.
— Я же говорил, что это был глупый вопрос, — ворчит себе под нос Нико.
Я протягиваю руку и разжимаю его кулак.
— Это хороший вопрос, но я не стану на него отвечать, если ты будешь продолжать в том же духе.
Он поднимает глаза.
— Правда?
— Да.
— Ладно. Извини.
В моей груди нарастает паника, но я изо всех сил стараюсь ее скрыть… и, кажется, мне это удается, пока глаза Нико не вспыхивают беспокойством.
— Ничего страшного, если ты не хочешь отвечать.
Я делаю глубокий вдох и начинаю.
— Ты знаешь, что я люблю животных.
Он с энтузиазмом кивает.
— Возможно, у меня нет цыплят…
— Пока, — перебивает он с улыбкой.
— Это мы еще посмотрим, — я продолжаю свой рассказ: — Но когда я переехал на озеро Вистерия, я нашел кое-кого получше.
— Кого?
— Кошек.
Нико скорчил гримасу.
— Бродячих?
Я киваю.
— Мерзость, — его нос подергивается.
— Эй. Нельзя так говорить. Они все равно животные.
— Извини. Abuela (Бабушка) сказала мне, что у них водятся всякие микробы и жучки, и лучше держаться от них подальше.
На моих губах появляется небольшая ухмылка.
— Она их просто боится.
— А ты нет?
— Нет.
— О.
— Когда я был немного старше тебя, я начал откладывать деньги из своего пособия, чтобы покупать для них еду.
В глазах Элли загорелся интерес.