Между нами не всегда все было так уж плохо. Все пошло наперекосяк, когда я узнал, почему она оставалась замужем за мной, несмотря на растущую привязанность к другому мужчине. Конечно, неверность сыграла огромную роль в нашем разводе, но на самом деле именно ее притворство, что она счастлива в нашем браке, задурманило мне голову.
Единственной искренней эмоцией, которую она испытывала в последний год нашей совместной жизни, было ее счастье от того, что моя компания наконец-то вышла на биржу, и мне не нужен был адвокат по разводам, чтобы объяснить, почему.
Деньги были причиной нашего брака, так что вполне уместно, что они же привели нас и к разводу.
С долгим выдохом я переключил внимание на экран ноутбука. Сидеть на совещании и просматривать последний квартальный отчет очень больно, в основном потому, что я вижу знаки долларов в глазах своей бывшей жены. Без сомнения, к полудню она свяжется со своим адвокатом и потребует встречи с моим.
После окончания разговора мое настроение быстро меняется на мрачное и зловещее. На экране моего мобильного телефона мелькает имя Джулиана, но я не обращаю на него внимания, ожидая письма, которое, как я знаю, должно прийти.
Согласно нашему соглашению о разводе, первого января каждого года моя бывшая жена будет получать единовременную сумму в пятьсот тысяч долларов на покрытие своих ежегодных расходов и алименты.
Я мог бы поспорить с ней по поводу выплаты алиментов, поскольку она почти не проводит времени с Нико, но я считаю, что это хорошо потраченные деньги. Никто из нас не хочет, чтобы она выполняла соглашение суда о раздельной опеке, поэтому финансирование ее дорогостоящего образа жизни – небольшая цена за благополучие Нико и мое спокойствие.
Даже если из-за этого у меня на день-два испортится настроение.
Спустя три минуты мой почтовый ящик прислал уведомление полученного нового письма.
СРОЧНО: Запрос на увеличение супружеских и детских алиментов.
— Вот тебе и удачный день.
Темное облако над моей головой сгущается, когда Нико и Элли появляются три часа спустя, смеясь до хрипоты, когда они входят в номер, оставляя за собой песчаный след.
Я изо всех сил стараюсь изобразить улыбку, но у меня ничего не получается.
— Ты в порядке? — спрашивает мой сын, сильно нахмурившись.
— Да, — я закрываю ноутбук и поворачиваюсь в кресле. — Как вы провели время на пляже? — мой вопрос должен был прозвучать легко и беззаботно, но вместо этого он получился натянутым.
Плечи Нико опускаются.
— Ты так и не появился.
— Появилось несколько вещей, которые мне нужно было уладить, — например, твоя мать манипулировала мной, чтобы я финансировал ее пристрастие к покупкам и бойфренда, желающего стать управляющим хедж-фондом11.
— Ладно. Как скажешь, — говорит он с легким укором в тоне.
Элли сжимает его плечо.
— Может, теперь мы сможем провести время все вместе? Что скажешь?
— Я устал, — Нико заходит в свою комнату и тихонько закрывает дверь.
Рот Элли кривится.
— Я написала тебе сообщение с вопросом, когда ты придешь, но ты не ответил.
— Я был занят, — огрызаюсь я.
Она даже не вздрагивает.
— Он очень ждал сегодняшнего дня. Он не переставал спрашивать о тебе…
— Если бы я хотел это знать, я бы спросил об этом сам.
Она отступает на шаг, как будто мои слова причинили ей физическую боль.
Мне хочется ударить себя по губам. Вообще-то, к черту губы. Хороший удар по яйцам – вот что я заслужил за подобные слова.
— Значит, вот как все будет, да? — ее брови приподнимаются вместе с голосом.
— Черт. Я просто злюсь, но это не оправдание для того, чтобы говорить как…
Она заставляет меня замолчать одним взмахом руки в воздухе. Я видел, как Элли расстраивается и разочаровывается, но никогда не видел, чтобы она смотрела на меня так, будто хочет разделать меня заживо.
— Мне неинтересно выслушивать очередные твои извинения, потому что, очевидно, ты не имеешь в виду ни одного из них, — она хмурит брови. — Для того, кто иногда может быть таким милым парнем, тебе не составляет труда превратиться в засранца, и это заставляет меня сомневаться в том, кто же настоящий Рафаэль.
— Эль, я…
Она смягчается на секунду, прежде чем ее взгляд снова становится жестким.
— Знаешь, что меня больше всего беспокоит в твоих извинениях?
— Что?
— Я им не верю, — как и Нико, Элли исчезает в своей комнате, оставляя меня одного разбираться с ядерными последствиями моего неудачного выбора.
Расстроив Элли и Нико, я провожу остаток дня в своей спальне, обсуждая алименты и содержание ребенка с адвокатом и терзаясь от отвращения к себе. В итоге получается, что если Хиллари не выйдет замуж за другого, то я буду оплачивать ее образ жизни, нравится мне это или нет.
Пока Нико и Элли ужинают в одном из ресторанов курорта без меня, страдания составляют мне компанию, пока я оцениваю решения, которые привели меня к этому моменту. Хиллари будет продолжать находить новые способы вывести меня из себя и просить больше денег, так что мне предстоит научиться перестать беспокоиться об этом.
Если я этого не сделаю, то буду продолжать разочаровывать самых близких мне людей.
Моего сына. Себя. Элли.
Я так много работал, чтобы создать ту жизнь, которая у меня есть. Я потратил свои двадцатые годы, пытаясь и терпя неудачи, чтобы приобрести богатство и безопасность, которые у меня есть сейчас, и что теперь? Конечно, я могу позволить себе шикарный отель и все, что пожелает мой сын, но что толку от всего этого, если он не хочет наслаждаться этим вместе со мной?
Когда я просыпаюсь на следующее утро, то не удивляюсь, что сын молчит. Больно быть отвергнутым после того, как у нас был хороший первый день здесь, но, к удивлению, это не так сильно беспокоит меня, как молчание Элли во время нашего похода к водопаду Маноа.