— Я пытаюсь сделать все правильно.
— Ты можешь начать завтра? Потому что я очень, очень хочу выбрать неправильный путь, — я тянусь к подолу его рубашки и начинаю поднимать ее.
Его ноздри раздуваются.
— Эль.
Я провожу пальцами по его прессу.
— Скажи это еще раз.
— Эль, — на этот раз он застонал, когда я просунула руку внутрь его треников.
— Все еще хочешь медленно? — я хватаю его член и двигаю ладонью один раз.
В следующее мгновение я взлетаю в воздух и с грохотом приземляюсь на кушетку. Волосы падают мне на глаза, и я со смехом отбрасываю их в сторону.
Кушетка прогибается под весом Рафаэля, когда он ставит одно колено на матрас.
— Я прикоснусь к тебе при одном условии.
Я приподнимаюсь на локтях.
— Каком?
— Позволь мне пригласить тебя завтра на свидание.
Мой ответ прост.
— Конечно.
Он ухмыляется.
— Ты не собираешься играть в недотрогу?
Я сдерживаю смех.
— А ты хочешь?
— Ты можешь заставить меня поработать для этого.
— Как ты думаешь, что я собираюсь делать сейчас? — я подмигиваю, раздвигая ноги.
Его взгляд падает на мои раздвинутые бедра, и его ноздри раздуваются. Моя уверенность в себе не ослабевает, когда я стягиваю через голову топик, открывая взгляду простенький бюстгальтер, разбросанные шрамы и множество татуировок.
Я никогда не думала, что буду соблазнять Рафаэля Лопеса, не говоря уже о том, чтобы говорить о свидании, но вот я здесь, с раздвинутыми ногами и сердцем в горле.
— Блять, — он вытирает лицо рукой.
— Уже жалеешь?
— Только об одном.
— О чем?
— О том, что я так долго ждал, чтобы попробовать тебя на вкус, — он расстегивает пуговицу на моих джинсовых шортах, и мое сердце замирает в груди, когда он снимает их.
Мое типичное опасение по поводу шрамов все еще сохраняется. Я попросила татуировщика добавить звезды вокруг шрамов, но не для того, чтобы скрыть их, а чтобы превратить мои бедра в полотно, вдохновленное одной из моих любимых песен.
И все же я не могу не стесняться старых шрамов. В конце концов я научилась быть более осмотрительной, выбирая места, которые легко могут остаться незамеченными почти всеми. Мой живот. Внутренняя сторона верхней части бедер. За линией трусиков.
Боже, что он подумает, если увидит это? Думаю я, вздрагивая и отводя взгляд.
Он опускается на колени и проводит руками по моим бедрам.
— Mírame (Посмотри на меня).
Мой широко раскрытый взгляд возвращается к нему. Рафаэль проводит рукой по моей плоти, но на этот раз я не вздрагиваю, потому что слишком сосредоточена на том, что вылетает из его рта.
— Ты одна из самых сильных людей, которых я знаю, — его прикосновение мягкое. Заботливое. Исследовательское, от которого у меня в животе порхают бабочки.
В последний раз, когда я считала, у меня было более пятидесяти шрамов, так что это делает меня полной противоположностью сильной, но, судя по тому, как Рафаэль смотрит на меня, я решила ему поверить.
Он проводит губами по одному из старых шрамов.
— Все, что я вижу, — это человека, который решил жить.
Моя нижняя губа подрагивает.
— Ту, кто решил продолжать бороться, даже когда у нее были причины сдаться, — он проводит кончиком пальца по одной из моих татуировок, и мое зрение расплывается по краям, а на ресницах появляются слезы. — Ту, кто превратил свои шрамы в падающие звезды, — он опускается на колени и целует мой самый новый шрам, который всегда вызывает у меня чувство стыда.
Выскальзывает одна слезинка, и я смахиваю ее, потому что не хочу портить момент.
Но ему, похоже, все равно: он повторяет жест, на этот раз целуя шрам рядом с предыдущим.
— Ты воин, Эль, — он проводит губами по особенно уродливому шраму. — Ты отлично сопротивлялась, но тебе больше не придется сражаться с этими демонами в одиночку.
Одна слеза превращается в две, и в следующее мгновение я понимаю, что мои щеки уже мокрые.
Рафаэль заменяет мои прошлые воспоминания совершенно новыми, не спеша целуя каждый шрам.
К тому времени, когда он заканчивает, мое горе превращается в тоску, настолько сильную, что я боюсь, что могу сгореть. Моя нижняя часть тела пульсирует, и я отчаянно хочу сжать бедра вместе, но его колено не дает им раскрыться, вызывая новую волну тоски.
Он опускает поцелуй прямо на мою киску, и я давлюсь воздухом.
— Тебе нравится? — его губы нависают надо мной, осыпая меня мягкими поцелуями, пока он пробирается к моему нижнему белью.