— И я не хочу. Возможно, я буду работать на кого-то другого, но я всегда буду частью твоей жизни, независимо от того, буду я твоей няней или нет.
Нико смотрит на нее с красными, залитыми слезами щеками и налитыми кровью глазами.
— Будешь?
— Да. Ты навсегда останешься со мной.
Его нижняя губа подрагивает, когда он переводит взгляд с меня на Элли.
— Ты обещаешь?
— Своей жизнью. Ничто не сможет удержать меня от тебя.
— Я не хочу, чтобы ты уходила, — Нико прячет лицо за ладонями и всхлипывает.
Элли в панике смотрит на меня, и я опускаюсь рядом с ней на колени.
— Эй.
Плечи Нико сотрясаются от неровного дыхания.
Я поднимаю его подбородок.
— Это нормально — грустить.
— Это больно, — он постукивает по месту над сердцем.
Элли вытирает уголки глаз.
Внутри меня что-то трещит.
— Я знаю, ты боишься, что Элли не вернется, но она вернется.
— Но у нее больше не будет причин для этого.
— Я позабочусь о том, чтобы у нее всегда была причина вернуться, — говорю я ровным голосом.
— Сейчас я смотрю на свои самые большие причины, — она сжимает обе наши руки, и это немного ослабляет тяжесть, давящую на мои виски, плечи и грудь.
Я обхватываю их обоих и заключаю нас в групповое объятие.
— Мы не прощаемся.
Она с сопением кивает мне на одно из плеч.
— Нет.
Нико прячет лицо.
— Я рад за тебя, Элли, но мне также грустно за себя.
— Мне тоже, — искренне говорю я.
Элли высовывает голову из-под моей шеи.
— А мне трижды грустно.
Нико обхватывает нас за шеи.
— Я не хочу другую няню.
— Тогда у нас ее не будет, — моя первоначальная причина, по которой она нужна, больше не имеет значения, потому что Элли достаточно для Нико, будь она в его жизни в качестве друга или чего-то большего.
— Может ли Элли приходить к нам каждый день? Когда она не в Европе? — спрашивает он между приступами всхлипывания.
Она смеется.
— Я тебе так надоем.
— Это невозможно, — я улыбаюсь ей.
— Да. Он прав, — Нико кивает.
— Ты можешь навещать его так часто, как захочешь. Несколько раз в день, если хочешь, — я подмигиваю.
— Я имею в виду, что было бы неплохо, если бы я проверяла животных. Они практически мои дети.
— Безусловно. К тому же на следующей неделе у меня будет пополнение, и им нужны имена.
— Боже упаси назвать их свиньями номер один, два и три.
— А как насчет цыплят? — спрашивает Нико с возбужденной улыбкой.
Я бросаю на него взгляд.
— Пока нет.
— Ох, боже.
Элли поправляет очки на его носу.
— Цыплята звучат забавно.
Я почесываю подбородок.
— Если подумать…
Нико и Элли смеются, думая, что я шучу.
Если Нико я легко могу сказать «нет», то Элли — совсем другое дело, и это лишь вопрос времени, когда она это поймет.
Джулиан притягивает меня к себе и обнимает до треска костей.
— Я скучал по тебе, дружище.
Моя грудь напрягается, когда я обнимаю его в ответ, прежде чем впустить его в дом.
— Я тоже.
— Где Элли? — он оглядывается по сторонам.
— Она вернулась к маме.
— В гости? Сегодня даже не суббота.
Я качаю головой.
— Она съехала сегодня.
Нико все утро ходил за ней по пятам, пока она кормила животных, убирала в стойлах, перестирывала белье и готовила обед для нас троих. Это была горько-сладкая трапеза, но Элли уже пообещала вернуться завтра, так что Нико, похоже, воспринял ее отъезд в несколько лучшем настроении.
Несмотря на то что я планирую позже пригласить Элли на наше первое свидание, я уже тоже скучаю по ней. Не знаю, как переживу пять недель ее отсутствия, но следующие две недели до ее отъезда я проведу с пользой.
Он замирает на месте.
— Ты ее уволил?
— Формально да.
— Ты идиот.
Я бросаю в него следующие слова.
— Она все равно собиралась уволиться, поэтому я решил, что она получит выходное пособие.
Он дважды моргает.
— Это…
— Мило?
— Интересно, — его взгляд задерживается на мне на мгновение, прежде чем Нико бежит по коридору.
— ¡Tío! (Дядя), — он прыгает в объятия Джулиана.
— Ты вырос на целый фут18, пока я тебя не видел?
Нико смеется.
— Нет!
Мой кузен встает.
— Хм. Ты выглядишь выше.
— Правда? — Нико выпячивает грудь.
Я смеюсь.
Нико уже привык к этому звуку, но Джулиан поворачивает голову в мою сторону.
— Что? — говорю я.
— Очень здорово слышать твой смех.