— Сначала потрогай себя.
Вибратор перестает вибрировать в моей руке, и я бросаю его рядом с собой. Глубоко вдыхая, я провожу им от сосков вниз к влажному центру, а затем отстраняюсь, пока Рафаэль слушает, его дыхание становится все тяжелее, когда он просит меня описать, что я делаю.
Зазвенел ремень, и что-то упало, прежде чем он застонал.
— Хотела бы я, чтобы ты был здесь и ласкал меня, — шепчу я, проводя указательным пальцем по своему возбуждению, прежде чем погладить клитор.
— Я могу быть там в эти выходные.
Я тихонько смеюсь, а затем стону, когда он говорит мне ввести один палец внутрь себя. Мои глаза закрываются, когда я представляю руки Рафаэля, а не свои собственные, медленно проникающие внутрь, а затем отстраняющиеся, чтобы подразнить мой клитор. Это он заменяет свою руку вибратором. Он же вводит силиконовый кончик внутрь, а затем прижимает другой конец к моей киске.
Я задыхаюсь, когда мягкая вибрация проникает в мою нижнюю часть тела, посылая через меня всплеск удовольствия, настолько сильный, что моя спина прогибается.
— Вот так, — голос Рафаэля становится глубже.
Я умоляю о большем, и получаю в награду еще один импульс вибратора, на этот раз отличный от предыдущего. С моих губ срывается стон, и Рафаэль что-то ворчит себе под нос. Ему не требуется много времени, чтобы понять, какой темп вибраций мне нравится, и уже через несколько минут я корчусь на матрасе, пот липнет к моей коже, а по телу разливается огонь.
Рафаэль, доставляющий удовольствие самому себе, только усиливает давление, нарастающее в моем сердце. Его тихие проклятия и приглушенные стоны усиливают мое удовольствие, пока я не начинаю умолять его позволить мне кончить.
Он переключает вибрацию на мою киску. От разницы между ней и той, что происходят внутри меня и в точке G, у меня на глаза наворачиваются слезы, и через десять секунд я кончаю.
Мое зрение становится абсолютно черным, я зажмуриваю глаза и погружаюсь в дымку оргазма, которая стирает из моего мозга все связные мысли. Я едва могу разобрать хрюканье Рафаэля, прежде чем крик заставляет мой динамик трещать. Это посылает через меня еще одну волну удовольствия, от которой у меня подгибаются пальцы на ногах и сводит мышцы, и все это благодаря вибрации, которая не прекращается, несмотря на то что мы оба кончаем.
Пусть нас разделяет целый океан, но Рафаэль не позволит мне забыть о нем. Ни на секунду ни на один день, и это заставляет меня ценить его любовь еще больше.
Следующие несколько дней пролетели слишком быстро: Коул, его команда и я мотались по нескольким городам Франции. Несмотря на то что первые две недели были веселыми и необычными, я начинаю чувствовать невероятную тоску по дому, и даже третий и четвертый подарки Рафаэля в виде клубнично-лимонных газировок и пары пушистых носков, которые выбрал для меня Нико, не могут меня развеселить.
Я призналась в этом Рафаэлю вчера вечером. Он сделал все возможное, чтобы поднять мне настроение, но это не помешало мне посмотреть авиабилеты позже тем же вечером, после того как мы повесили трубку.
Когда я прихожу в свой номер в отеле после долгого дня, проведенного на концертной площадке, выпытывая у Коула идеи песен перед его выходом на сцену, все, что я хочу сделать, — это принять душ, забраться в кровать и позвонить Рафаэлю.
Большая белая коробка с такой же розовой лентой, как и у других моих подарков, заставляет меня остановиться. Коробка почти такая же высокая, как Нико, хотя и не слишком тяжелая.
— Что это может быть? — я хватаю записку, прикрепленную к ленте.
Свод правил отношений Рафаэля
Правило № 5:
Дом там, где ТВОЕ сердце.
Я тянусь к концу ленты и дергаю, пока она не падает на ковер в гостиничном номере. В нетерпении я разрываю бумагу и обнаруживаю коричневую коробку без опознавательных знаков.
Я кладу ее на край кровати и острым концом пинцета разрываю защитную ленту, что занимает у меня слишком много времени. К тому времени, как я открываю коробку, я уже вспотела и обессилела.
— Не может быть, — я достаю белую гитару, идентичную той, что была у Астрид во время ее работы в «Treble Makers». Она выглядит точно так же, как та, которую я видела, хотя черный ремешок с вышивкой отличается от ремешка гитара Астрид и имеет уникальный узор из цветов гибискуса со стеблями в форме нот.
Возможно, это самый красивый подарок, который я когда-либо получала.
Я так отвлеклась, рассматривая все мелкие детали, что чуть не пропустила ноты, которые Рафаэль засунул между струнами и грифом.