— Если бы мне нужны были объяснения, я бы их попросил.
— Я заслужила шанс…
— Ты ничего не заслуживаешь, — шипит он себе под нос.
Если бы я пошла против воли Нико и все рассказала, этого бы не произошло.
Но это произошло.
Я делаю глубокий вдох, чтобы взять себя в руки.
— Несмотря ни на что, мне очень жаль. То, что Нико пострадал, было случайностью.
— Как и взять тебя на работу.
Мой резкий вдох только еще больше раздражает его.
Он не удосуживается взглянуть на меня, когда говорит:
— Я должен был знать, что тебе нельзя доверять.
Весь мой мир замирает, пока я осмысливаю его слова.
— Что?
— У тебя нет опыта общения с детьми, и это хорошо видно.
Глубокий вздох, Элли. Он имеет полное право злиться, так что не нужно разжигать его огонь своим.
Мои руки сжались в плотные кулаки.
— За то время, что я здесь работаю, я совершила одну ошибку…
— Ошибку, из-за которой мой ребенок попал в больницу!
Я изо всех сил стараюсь подавить свой гнев, как учила меня мама.
— Мне очень жаль.
— Тебе повезло, что я не подал на тебя в суд.
— Что? — мой голос дрожит, как и руки по бокам. Ненавижу себя за проявление слабости, но не могу остановить взрыв эмоций, захлестнувший меня.
Он выглядит равнодушным к моей вспышке гнева, пока ковыряется в невидимой ворсинке.
— Если это все…
Его холодная реакция вызывает в памяти воспоминания о том, как Ава поступала так же. Как она отмахнулась от меня, словно я никогда не имела значения. Как будто мы не дружили пятнадцать лет, прежде чем она позволила мужчине и его вранью встать между нами… Боже, я никогда не забуду эту боль.
Рафаэль лишает меня возможности ответить.
— Завтра я отвезу Нико к тете с ночевкой, так что у тебя будет достаточно времени, чтобы освободить свою комнату.
Должно быть, я ослышалась.
— Прости?
— Я подготовлю Нико к школе и сам отвезу его туда. Тебе лучше быть в своей комнате в это время.
— Могу я хотя бы попрощаться с ним?
Рафаэль прерывает меня одним единственным «Нет».
Я быстро моргаю, пока не перестаю контролировать свои слезы.
— Так это все? Я больше не смогу за ним присматривать?
— Нет, Элеонора. Ты уволена.
Глава 7
Элли
Уиллоу, которая была моей лучшей подругой с тех пор, как я переехала в Лейк-Вистерию в средней школе, не задавала никаких вопросов, когда я появилась в ее бунгало на берегу озера посреди ночи с залитыми слезами щеками и машиной, набитой моими личными вещами. Я подумала, что могу подождать до утра, чтобы собрать вещи в своей комнате, но потом подумала, каково это — сидеть тихо, пока Нико занимается своими утренними делами, совершенно не подозревая, что я больше не его няня.
Поэтому, как и в тот раз, когда Ава уволила меня с должности автора песен, я исчезла посреди ночи. Этот вариант показался мне лучше, чем отвести Рафаэля в сторону и умолять вернуть мне работу, потому что я не уверена, что смогу пережить еще один разговор, подобный нашему последнему.
Я не склонна к конфронтации. Конечно, я могу нахамить в ответ, потому что я все-таки дочь своей матери, но когда дело доходит до конфликта, я скорее убегу, чем буду отстаивать свою позицию перед тем, кто причинил мне боль.
Даже если это означает, что конфликт не будет закончен.
Проснувшись утром, я обнаружила, что Уиллоу уже на кухне и наливает нам обоим по чашке кофе. После нескольких глотков для смелости я вкратце рассказываю ей обо всем, что произошло.
Уиллоу хмурится, прислонившись к кухонной стойке.
— Значит, он просто уволил тебя, не дав возможности объясниться?
— Да.
— Вот засранец.
— Именно.
— Нет, ну. Он был прав, когда злился на тебя за то, что ты хранила от него этот секрет, но он мог бы поступить немного иначе.
Я отмахнулась от ее слов.
— Что есть, то есть. Я была неправа, и это мое наказание.
Она хмурится.
— Я знаю, что сейчас все хреново, но тебе все равно лучше без Рафаэля. Он всегда воспринимал тебя и твое время как должное, — неприязнь написана на ее веснушчатом лице ясно, как день. Ее бледные щеки, и без того розовые от утренней пробежки, потемнели еще больше, когда она нерешительно заправляет за ухо прядь рыжевато-оранжевых волос.
С тех пор как мы стали лучшими подругами в средней школе, я никогда не видела, что Уиллоу сдерживалась и не высказывала свое мнение, поэтому я, мягко говоря, удивлена.
— Раньше ты никогда ничего не говорила.