Я отпускаю его, слишком ошеломленный его убийственным ударом, чтобы сделать хоть что-то, кроме как сидеть неподвижно, пока мой сын бежит обратно в свою комнату. Он захлопывает дверь с такой силой, что дверная рама трясется.
Я не знаю, сколько времени прошло, но я не встаю до тех пор, пока боль в коленях не сравняется с болью в груди.
Ты всегда заставляешь всех уходить. Слова Нико преследуют меня.
Моя мама. Моя бывшая жена. Элли. Список продолжает расти, как и мои проблемы с доверием.
Поскольку я не люблю, когда еда пропадает зря, и слишком часто ложился спать голодным, я съедаю порцию блинчиков Нико и свою, а мысли о ненависти к себе составляют мне компанию за кухонным островком.
Просто обычный вторник.
Глава 9
Элли
Я еду к маме на южную сторону города, подальше от ослепительных особняков на берегу озера и бунгало Уиллоу на набережной, которое выдержало испытание временем, несмотря на попытки застройщика и кузена Рафаэля, Джулиана Лопеса, купить его.
Мои мама и отчим живут на южной окраине города, недалеко от школы Нико и городской ярмарки, где проходят знаменитые фестивали на озере Вистерия, посвященные всем четырем временам года. Наш район обветшал и далеко не так гламурен, как остальная часть города, но моя мама сделала все возможное, чтобы превратить ветхий дом с тремя спальнями в жилище, в которое хочется приезжать каждую неделю.
Мой отчим, Берт, открывает дверь с самой большой улыбкой.
— Элли София Синклер. Какой приятный сюрприз.
— Правда? — я осматриваю их пустую гостиную. Она сильно изменилась с тех пор, как я была ребенком, благодаря нескончаемым идеям моей мамы по декорированию и готовности Берта воплотить их, несмотря на его нелюбовь к ручному труду и часовую поездку в любимый магазин домашнего декора моей мамы.
— Чем мы обязаны этому случайному визиту? Сегодня даже не суббота.
Моя улыбка спадает.
— Меня уволили.
Его седые брови сходятся вместе.
— С кем мне поругаться?
Мой смех больше похож на всхлип.
— О нет. Только не слезы. Я не очень хорошо с ними справляюсь, — отчим заключает меня в свои знаменитые медвежьи объятия. Они всегда заставляют меня снова почувствовать себя маленьким ребенком, даже после того, как я переросла его на несколько дюймов, когда мне исполнилось двенадцать.
— Беатрис! Иди сюда скорее. Нашей дочери нужна твоя помощь, пока я иду убивать ее босса.
— Бывшего босса.
Он крепко сжимает меня.
— Нет, если я смогу помочь.
— Что? — моя мама выбегает из кухни с облаком мучной пыли за ней. — Элли? Что ты здесь делаешь?
— Привет, мам, — я вырываюсь из объятий Берта и вытираю слезы с лица.
Берт мягко подталкивает меня в сторону мамы.
— Присмотри за ней, пока я буду искать свой топор.
— Он в гараже. На нижней левой полке рядом с банками с краской.
— Мам.
— Что случилось? — она обнимает мою голову ладонями и целует в лоб.
— Я расскажу тебе, но сначала ты должна убедить Берта не убивать Рафаэля.
Он стоит так высоко, как только позволяет его рост в сто семьдесят сантиметров.
— Я не собирался его убивать.
— Или угрожать телесными повреждениями, — добавляю я. — Что будет делать моя мама, если тебя посадят в тюрьму?
Мама сжимает мои щеки.
— Он подождет, пока я найду способ оказаться там вместе с ним.
— Вы двое безнадежны, — простонала я, бросаясь на диван.
— К счастью, — Берт притягивает маму к себе и целует ее в макушку. Она прижимается к нему с самой глупой улыбкой на лице.
Когда я была ребенком, я считала отвратительным, что моя мама запала на моего учителя музыки, который давал мне бесплатные уроки, потому что она ему тоже нравилась, но теперь я не могу насытиться их любовью. Приятно осознавать, что моя мама рядом с человеком, который заботится о ней так же, как и я, особенно после того, как ее брак с моим биологическим отцом потерпел неудачу.
Мы не часто говорим о нем, в основном потому, что мы оба приложили усилия, чтобы избавиться от его психологического насилия, но это не значит, что я никогда не думаю о нем, особенно когда так легко увидеть, насколько Берт добрее и терпеливее.
Мама и Берт суетятся вокруг меня, помогая разгрузить машину и перенести вещи в мою детскую спальню. Я беру на себя инициативу по распаковке вещей. Когда все разложено по местам, я ложусь на розовое плед с оборками и смотрю на звезды, приклеенные к потолку.
Забавно, что год назад я делила маленькую квартирку в Лос-Анджелесе с Авой и Уиллоу, днями писала песни, а ночами работала официанткой, чтобы оплатить счета в ожидании своего большого успеха. Теперь я снова в своей детской спальне, как будто и не покидала ее.