— Откуда ты это знаешь?
— Однажды вы с Нико поругались из-за этого.
Мои брови взлетают вверх.
— И ты это запомнил?
— Трудно забыть, когда кто-то рассказывает историю о том, как он однажды праздновал забитый гол в ворота своей команды.
Ладно, если серьезно, он запоминает каждую мою фразу, и если да, то почему?
Я делаю еще один шаг назад.
— Ну, я здесь ради благотворительности.
Его взгляд падает на мою футболку, где спереди красуется логотип «Vittori».
— Ты в команде Лоренцо?
— Да.
— Я не знал, что вы знакомы, — мышца на его щеке подергивается.
— Едва ли, но моя лучшая подруга, Уиллоу, спланировала это мероприятие.
— И ты решила принять в нем участие?
— Принуждение — более подходящий термин.
Он не выглядит ни капли веселым, что только усиливает напряжение у меня в груди.
— Что ж, эта встреча была забавной и все такое, но мне нужно пойти к скамьям, чтобы подготовиться. Поднять боевой дух команды и все эти веселые спортивные штучки, — я поворачиваюсь на пятках и замираю, когда пальцы Рафаэля обхватывают мою руку.
Он поворачивает меня лицом к себе.
— Мы можем поговорить секунду? Пожалуйста.
Я выдергиваю руку из его хватки, надеясь, что он не заметил мурашек на моей коже.
— Я немного занята.
Не хочу показаться стервой, но я не могу с ним говорить, потому что не знаю, как это сделать. Проведя столько лет в откладывании неудобных разговоров, я так и не выработала навык их ведения.
— Как насчет после игры?
— Извини. У меня есть планы.
Крошечный тик в его челюсти выдает его эмоции.
— Отлично. А что насчет завтра?
— Тоже все занято. Вообще-то, мой календарь забит до нового года.
— Сейчас июнь.
Я фальшиво улыбаюсь.
— У меня столько дел, которые нужно успеть сделать сейчас, когда у меня много свободного времени. Не то чтобы я ожидала, что ты поймешь, ведь ты работаешь на себя и все такое.
— Ты могла хотя бы выслушать меня.
— О, как в ту ночь, когда с Нико произошел тот несчастный случай? — может, я и не люблю конфронтации, но если Рафаэль достаточно сильно на меня надавит, он добьется своего.
— Я же сказал тебе, что все это было ошибкой.
Я напрягла позвоночник.
— Ну, твоя ошибка стала для меня тревожным звоночком.
— И что это значит?
Я набираюсь храбрости и делаю глубокий вдох.
— У нас ничего не получалось. Ты недостаточно ценил меня и мое время, а я слишком ценила твою семью. Со временем все становилось только хуже, так что, уволив меня, ты только ускорил этот процесс.
Пронзительный свист и чей-то выкрик моего имени вдалеке спасают меня, и я ухожу, прежде чем Рафаэль успевает ответить.
После трех ужасных подач Уиллоу кричит:
— О, слава богу, ты здесь! — она машет рукой игроку, которого я подменяла, а затем указывает в мою сторону. — Элли, ты свободна.
Клянусь, я слышу, как один из братьев Уиллоу радостно кричит, но не принимаю это близко к сердцу. Дальняя часть поля кажется космическим пространством с тем расстоянием, которое мне предстоит пройти.
— Все в порядке, — я вытираю пот со лба и поднимаю большой палец вверх, а затем направляюсь к маме на трибуны. Сегодня неоправданно жарко, благодаря надвигающейся на этой неделе тепловой волне, а отсутствие тени только ухудшает ситуацию.
В какой-то момент после четвертой подачи Лоренцо снимает футболку и заслуживает бурные аплодисменты со стороны других женщин, наблюдающих за игрой. Берт в шутку тоже пытается снять свою, что вызывает у меня стон, а у мамы — свист.
На трибунах, окружающих поле для софтбола, собралось много людей из города. Я надеялась увидеть Нико в толпе, но, обнаружив, что его нет, только разочаровалась. Боль в груди, которая не покидает меня с той ночи, когда с ним случился несчастный случай, усиливается и всегда дает о себе знать, когда я думаю о нем.
Нико был моей тенью на протяжении многих месяцев, поэтому, когда его больше нет рядом, я чувствую себя так, словно лишилась жизненно важного органа. Я скучаю по утрам, когда умоляла его встать с постели, и по послеобеденным прогулкам в амбаре с животными почти так же сильно, как по нашим совместным урокам музыки.
В том, что я все это потеряла, виновата только я сама.
— Ты молодец, — мама обхватывает меня за плечи и прижимает к себе, вытаскивая из мрачного душевного пространства.
— Я почти ничего не делала.
— Я видела, как ты бежала за мячом.
Мои щеки горят.
— Я убегала от него.