Не знаю, о чем я думала. Это стало ясно, когда мои друзья предложили мне сделать то, что я не делала уже много лет, — спеть перед толпой.
Я люблю все, что связано с музыкой, кроме выступлений, поэтому я и не выступала с тех пор, как жила в Лос-Анджелесе.
Репортеры всегда говорят о том, что Аву заметили в баре, и это правда, но они никогда не упоминают об еще одной женщине, которая пела рядом с ней.
Я никогда не стремилась к славе, как Ава, но мне всегда нравился кайф, который я получала, когда свет приглушался и начинала звучать музыка. Может быть, поэтому сегодня я вышла и спела от души. Может быть, на три минуты своей жизни я хотела выйти из тени и напомнить себе, кем я была до того, как Ава разбила мне сердце.
Миссия выполнена.
Вместо того чтобы провести остаток ночи, прячась в грязной уборной, я отпираю засов и выхожу в темный коридор, ведущий обратно в бар. Я успеваю сделать всего несколько шагов, как путь мне преграждает крупный мужчина, занимающий почти все пространство.
Он так же широк, как и высок, а его мускулистые руки почти касаются локтями стен, когда он скрещивает их на груди. Дорогая черная кожаная куртка скрывает его мускулы, но я могу сказать, что этот человек серьезно относится к своим тренировкам.
Я делаю шаг вперед, и деревянный пол скрипит под моими кроссовками. Мужчина поворачивается ко мне лицом и поднимает брови.
Мне требуется две секунды, чтобы узнать в нем знаменитого музыканта.
— О боже! Ты…
Теплая ладонь закрывает мне рот.
— Прошу тебя, ничего не говори.
Его горячее мятное дыхание обдает мое лицо, когда мои глаза встречаются с его глубокими синими глазами. Я так чертовски шокирована, что даже не пытаюсь убрать его руку. Вместо этого я молчу, разглядывая тонкий белый шрам, прорезающий его щетину, и копну темно-каштановых волос, задевающую воротник его кожаной куртки.
Я едва ли узнала в нем Коула Гриффина, потому что в последний раз видела его фото от папарацци, когда он сломал нос, у него была короткая стрижка, густая борода и такие же темные глаза.
Он делает глубокий вдох.
— Прости, что так отреагировал. Черт, я действительно не хочу, чтобы люди знали, что я здесь, так что, прошу тебя…
— Отойди от нее к чертовой матери.
Рука, прикрывающая мой рот, отдергивается, когда Рафаэль отталкивает от меня дико популярного музыканта. Позвоночник Коула врезается в стену, и он издает болезненный звук, когда его затылок ударяется о кирпичи.
Рафаэль поворачивает голову в мою сторону, его ноздри раздуваются от каждого тяжелого вдоха.
— Ты в порядке? — спрашивает он слегка раздраженным, низким голосом.
Мое сердце — этот предатель — сжимается, когда он берет меня за подбородок и осторожно приподнимает его, чтобы получше меня рассмотреть. Его большой палец проводит по моей коже, и мое дыхание на мгновение сбивается.
— С ней все в порядке, придурок, — Коул со стоном потирает основание позвоночника.
Прикосновение Рафаэля выводит меня из оцепенения, и я отталкиваю его. Я не замечаю, как открывается его рот, когда я бросаюсь к Коулу.
— О боже. Мне так жаль.
— Почему ты извиняешься перед ним? — огрызается Рафаэль.
Я игнорирую его.
— Принести тебе пакет со льдом или что-нибудь еще?
Коул поднимает большой палец вверх.
— Я справлялся и с худшим, дорогая.
— Еще раз назовешь ее дорогой, и я проверю эту теорию на практике, — Рафаэль нависает надо мной, как тень.
Я застонала.
— Ты можешь не угрожать ему?
— Ты защищаешь этого парня?
— Как тебя зовут? — улыбка Коула, очаровательная и уверенная, не заставляет мое сердце учащенно биться, а желудок — переворачиваться, как улыбка мужчины, возвышающегося у меня за спиной.
— Элли, — я протягиваю руку и молюсь, чтобы он не заметил, как она дрожит. Любой человек на моем месте отреагировал бы так же, а тот, кто говорит иначе, просто лжец, потому что это Коул Гриффин. Легендарный вокалист. Гениальный лирик. Дитя любви двух Рок-Богов.
Каждый, у кого есть радио, слышал его музыку, и вот он здесь. В Лейк-Вистерии!
Коул берет мою руку и целует ее тыльную сторону, а Рафаэль наблюдает за этим с раздувающимися ноздрями. Прикосновение губ Коула к моей коже не вызывает и доли той реакции, которую вызвал Рафаэль, прикоснувшись к моему подбородку, и я не знаю, что с этим делать.
— Элли, — Коул пробует на вкус мое имя своим глубоким, хриплым голосом. — Ты та девушка, которая пела на сцене, верно?