Она поворачивается, чтобы направиться к главному коридору, ведущему обратно в бар, но останавливается на полпути, когда я говорю:
— Ты же не думаешь всерьез пойти с ним выпить кофе? — первое, что я озвучиваю.
Первое и очень неправильное.
Но ничего не могу с собой поделать. Я по умолчанию недоверчивый человек, поэтому, хотя Коул и сказал, что Элли его не интересует, я ему не верю, особенно учитывая те несколько статей, которые я видел.
Она оборачивается.
— Я не думаю об этом. Я сделаю это.
— Он — одна большая проблема.
— Я не из тех, кто верит всему, что пишут в СМИ.
— Может, тебе стоит и поверить.
— Почему?
— Он обманщик.
Она складывает руки на груди.
— И что? Не то чтобы это было твоим делом, но я планирую просто выпить кофе, а не переспать с ним.
От нежелательной картины того, как они вдвоем занимаются именно этим, у меня сводит желудок. Я делаю все возможное, чтобы прогнать эту мысль, но не раньше, чем представляю, как Элли улыбается ему, краснея так же, как несколько минут назад, когда он улыбнулся ей.
Ревновать к отношениям Элли с моим сыном — это одно, но испытывать тот же самый зуд внутри при мысли, что она может быть с другим мужчиной?
Это, мягко говоря, настораживает.
Я должен думать об Элли как о няне Нико, а не как об одинокой девушке, которая имеет полное право улыбаться, краснеть и смеяться с другим мужчиной.
Я вытираю лицо, разочарованно хмыкнув.
— О чем ты на самом деле хотел поговорить, Рафаэль? — тон Элли выводит меня из равновесия.
— Ты мне нужна, — эти слова вырываются из меня прежде, чем я успеваю подумать, как это звучит.
Блять.
В ее глазах мелькает неуверенность.
— Я тебе нужна?
— Нико и мне, — поправляю я. — Если раньше я думал, что между нами были плохие отношения, то теперь, когда ты ушла, они стали хуже, чем когда-либо.
Она опускает свой щит напускной храбрости.
— Мне жаль.
— Мне тоже. За некоторые вещи.
— Правда?
— Да. Твои слова заставили меня задуматься о кое-чем.
— Какие слова?
— О том, что я не ценю тебя и твое время.
— Ох, — она больше ничего не говорит, и я принимаю это за знак продолжать.
— Это заставило меня понять, что ты никогда не жаловалась на свою работу. Даже когда я в последнюю минуту рушил все твои планы или вел себя как мудак, когда ты этого не заслуживала.
Она издает полунасмешливый, полувопросительный звук, и я бросаю на нее взгляд, но продолжаю.
— Даже если я злился, что ты скрыла от меня правду, и из-за несчастного случая с Нико, я должен был лучше отнестись к тебе после всего, что ты сделала для моей семьи. Ты помогла вернуть моего сына, и за это ты заслуживала гораздо большего, чем то, что я сделал… Ты заслуживала второго шанса.
Она быстро моргает, но ее глаза все еще затуманенные.
— Спасибо. Я не понимала, как сильно мне нужно было это услышать.
— Мне жаль, что я не сказал этого раньше.
Она отводит взгляд и вытирает уголок глаза.
— Без тебя все не так, как раньше, — серьезно говорю я.
Она снова поворачивается ко мне лицом.
— Он не такой, как раньше, — добавляю я.
В ответ она лишь протяжно выдыхает.
— Из-за этого я чувствую себя ужасно, — она сосредотачивается на невидимой точке позади меня. — Но…
В моей жизни было достаточно отговорок, чтобы распознать их первый признак.
— Я готов сделать все, чтобы вернуть тебя. Повысить тебе зарплату. Давать дополнительный выходной каждую неделю. Назови мне любое условие, и я его выполню.
— Моя зарплата или выходные никогда не были проблемой, и ты это знаешь.
— Тогда чего ты хочешь?
— Того, что было нарушено между нами.
— Что? — спрашиваю я.
— Доверия.
Мои плечи напрягаются.
— Мне нужно время.
Она выдыхает.
— Я говорю не только о тебе.
Я смотрю на нее в замешательстве.
Ее глаза опускаются в пол, как будто смотреть мне в лицо — слишком сложная задача для нее.
— Ты ясно дал понять, что сможешь избавиться от меня в любой момент, а я давным-давно пообещала себе, что больше не позволю кому-либо заставлять меня чувствовать себя так.
Я скрежещу зубами.
— Я не могу вернуться в прошлое и изменить свою реакцию.
— Я знаю, и как бы мне ни было неприятно это признавать, ты был прав, уволив меня. Если несчастный случай с Нико что-то и доказал, так это то, что я совершенно не гожусь на роль его няни, — ее голос дрожит.
— Это чушь собачья.
Она смотрит на меня удивленными глазами.