Выбрать главу

Несмотря на мою внутреннюю дилемму, даже Нико кажется счастливее рядом со мной, хотя я все еще замечаю несколько проблесков беспокойства с его стороны.

Как сейчас.

¿Papi? (Папа?), — спрашивает Нико.

¿Si, mijo? (Да, сынок?).

— ¿Qué piensas? (Что скажешь?).

— ¿De qué? (По поводу чего?).

Он бросает на Элли раздраженный взгляд.

— Я же говорил, что он нас не слушает.

Я вздрагиваю и выпрямляюсь на стуле.

— Извини. Я немного заблудился в своих мыслях.

— Звучит пугающе, — шутит Элли, эффективно снижая напряжение.

Я бросаю на нее взгляд, но она быстро отводит глаза, давая мне возможность увидеть ее профиль и цветок, спрятанный за ухом.

Когда мы шли на ужин, Нико собственноручно сорвал для нее этот цветок, его розовые лепестки выделяются на фоне ее светлых волос. Уверен, Нико научился этому ловкому жесту в одной из любимых тетиных теленовелл, и это вызвало лучезарную улыбку Элли.

На какую-то мимолетную секунду он заставил меня пожалеть о том, что я не подумал об этой идее первым.

Я повернулся к сыну.

— О чем ты хотел меня спросить?

Нико пожимает плечами, глядя в свою тарелку.

— Это было глупо.

— Я говорил тебе, что нет глупых вопросов, если ты достаточно смел, чтобы их задать.

— Я сказала то же самое, — Элли делает глоток своего напитка.

Нико ковыряет еду кончиком вилки.

— Мне интересно, почему тебе нравится спасать животных.

Это невинный вопрос, но он не задавал его мне раньше, так что я в замешательстве.

У меня в горле сжимается ком.

— Что сподвигло тебя к такому вопросу?

— Разве ты не заметил, что во время ужина вокруг ходили цыплята? — спрашивает Элли.

Поскольку я немного отвлекся на нее, то нет.

— Ах, да, — говорю я вместо этого. — Цыплята. Кто мог их не заметить?

Она бросает на меня знающий взгляд, который я игнорирую.

— Я же говорил, что это был глупый вопрос, — ворчит себе под нос Нико.

Я протягиваю руку и разжимаю его кулак.

— Это хороший вопрос, но я не стану на него отвечать, если ты будешь продолжать в том же духе.

Он поднимает глаза.

— Правда?

— Да.

— Ладно. Извини.

В моей груди нарастает паника, но я изо всех сил стараюсь ее скрыть… и, кажется, мне это удается, пока глаза Нико не вспыхивают беспокойством.

— Ничего страшного, если ты не хочешь отвечать.

Я делаю глубокий вдох и начинаю.

— Ты знаешь, что я люблю животных.

Он с энтузиазмом кивает.

— Возможно, у меня нет цыплят…

— Пока, — перебивает он с улыбкой.

— Это мы еще посмотрим, — я продолжаю свой рассказ: — Но когда я переехал на озеро Вистерия, я нашел кое-кого получше.

— Кого?

— Кошек.

Нико скорчил гримасу.

— Бродячих?

Я киваю.

— Мерзость, — его нос подергивается.

— Эй. Нельзя так говорить. Они все равно животные.

— Извини. Abuela (Бабушка) сказала мне, что у них водятся всякие микробы и жучки, и лучше держаться от них подальше.

На моих губах появляется небольшая ухмылка.

— Она их просто боится.

— А ты нет?

— Нет.

— О.

— Когда я был немного старше тебя, я начал откладывать деньги из своего пособия, чтобы покупать для них еду.

В глазах Элли загорелся интерес.

— Твоя тетя не упоминала об этом.

— Я человек с множеством загадок.

— Я вижу, — ее рот кривится в уголках, посылая еще одну волну тепла в мою грудь.

— Значит, все началось с того, что ты полюбил кошек? — недоверчиво спрашивает Нико. Благодаря его упрощенному взгляду на жизнь мне легче открыться, хотя я колеблюсь совсем по другой причине. Делиться своим прошлым с сыном — это одно, но делать это в присутствии его няни?

Это должно заставить меня задуматься, но я чувствую лишь желание продолжить свой рассказ. Присутствие Элли странно успокаивает, но это уже разговор на другой день.

Я отгоняю эту мысль.

— Это было потому, что мне было жаль их.

— Почему?

Расслабься, Рафа.

— Ты помнишь, что Tía y Tío (дядя и тетя) усыновили меня? — мы говорили об этом в прошлом году, но я никогда не уточнял, почему меня усыновили. Только то, что я переехал из Мексики на озеро Вистерия, когда мне было примерно столько же, сколько ему, после смерти обоих родителей.

Нико утвердительно кивает.

— Моя жизнь до переезда в Лейк-Вистерию была не самой лучшей.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, что у всех животных есть грустные истории?