— Да.
— Не слишком ли это… слишком?
Он пожимает плечами.
— Для тебя это гораздо веселее, чем самолет.
В моей груди вдруг стало тесно.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты сделал все это не ради меня.
— Хорошо. Не буду.
Нико ухмыляется.
— Но он сделал!
— Николас, — с прерывистым вздохом произносит Рафаэль его имя.
— Это правда! Он не хотел, чтобы ты боялась лететь на самолете.
Я не знаю, как на это реагировать. Я бы пережила сорокаминутный перелет с Оаху на Кауаи, но Рафаэль, спланировавший это, делает меня…
Злой? Счастливой? Чертовски грустной, зная, что он может быть заботливым, но это никогда не будет чем-то большим?
Все вышеперечисленное кажется подходящим ответом.
Рафаэль бросает на него язвительный взгляд, от которого его сын с хихиканьем устремляется вверх по трапу.
— Увидимся внутри!
— Ты не можешь делать подобные вещи после того, что сказал прошлой ночью, — говорю я тихим шепотом, чтобы не привлекать внимания команды, улыбающейся нам.
— Почему?
— У меня от этого эмоциональный шок.
Кажется, он на мгновение задумывается над моими словами.
— Мне очень жаль. Я постараюсь быть более… внимательным к этому.
Теперь я чувствую себя еще большей идиоткой, поэтому предлагаю ему что-то типа перемирия.
— Я ценю это. Благодаря тебе я могу официально вычеркнуть из своего списка желаний, что «кто-то арендовал для меня шестидесятиметровую яхту».
Я не вижу его глаз, но могу сказать, что он закатывает их.
— Эль?
— Ненавижу, когда ты меня так называешь.
— И все же ты не просила меня прекратить.
Я хмурюсь.
— Прости за неоднозначные сигналы, но просто постарайся насладиться этим. Ради меня, пожалуйста? — он поднимается на трап, словно это его личный подиум для миллиардеров.
Я смотрю на него, ничего не отвечая.
Он вздыхает.
— Если тебе станет легче, Нико сам выбрал эту яхту.
Я поднимаю на него глаза.
— Это не яхта, Рафаэль. А целый корабль.
— Ну, ты же просила меня арендовать яхту.
— Я пошутила!
Он недовольно почесал затылок.
— Хм. Ты казалась серьезной.
Я бросаю на него взгляд из-под солнцезащитных очков, следуя за ним на заднюю палубу.
— Мы отправимся, когда вы будете готовы, сэр, — капитан наклоняет фуражку в сторону Рафаэля.
Двадцать четыре часа на яхте с Рафаэлем и Нико звучат как веселое приключение, так что же может пойти не так?
Если судить по тому, как Рафаэль смотрит на меня, когда ему кажется, что я не обращаю внимания, ответ прост.
Все.
Глава 35
Элли
Ровно через тридцать минут после того, как мы покинули Оаху и сверкающую береговую линию Гонолулу, мое сердце снова учащенно забилось. У меня в груди что-то екнуло, как только Рафаэль вышел из своей каюты в плавках и тех же самых очках Ray-Bans.
Я должна была оставаться сильной, но один взгляд на то, как он наносит солнцезащитный крем, словно ловушка жажды14 в социальных сетях, отправил мои мысли прямиком в канаву, и с тех пор я не могу из нее выбраться.
Я изо всех сил стараюсь держать язык во рту, разглядывая его. Его тело — это то, чего хотят достичь большинство людей, нанявших персонального тренера и наделенных правильной генетикой, поэтому я не могу не восхищаться им.
Первое, на что я обращаю внимание, — это его пресс, а затем — яркие плавки с изображенными на них лобстерами, такие же, как Нико надел сегодня утром. Совершенно глупый узор, Далия купила им эти плавки, которые, как я полагаю, Рафаэль носит только потому, что это делает его сына счастливым.
Плавки доходят до половины массивных бедер Рафаэля, демонстрируя икры геркулесовых размеров, которые появились благодаря ежедневным тренировкам.
В какой-то момент между тем, как он закончил наносить солнцезащитный крем и с улыбкой подошел ко мне, я потеряла дар речи.
— Элеонора?
— Хм? — эти чертовы бабочки в моем животе снова начинают шевелиться, их невидимые крылья неконтролируемо трепещут, когда я отрываю взгляд от подтянутой, сверкающей груди Рафаэля.
— Ты в порядке? — он использует свою улыбку как оружие, нацеленное прямо в мое сердце.
— А почему не должна? — мой желудок переворачивается, и это никак не связано с тем, что лодка кренится на бок, когда мы преодолеваем очередную волну.
— Потому что ты даже не возмутилась, когда я назвал тебя Элеонорой.