Меня ждали Ганнис и седобородый старик в синем плаще.
– Ох, – вздохнул Ганнис, увидев меня, – я сказал «причешись», но разве я говорил «нарумянься»? Или «подведи брови»?
– Кто бы стыдил, – ответил я.
Но Ганнис в последние дни совсем перестал румянить щеки и подводить брови. Видимо, теперь уже ни к чему было выдавать себя за евнуха – и это пугало меня даже сильнее, чем все рассказы о зверствах узурпатора.
– Варий хочет понравиться богу, – сказал старик в синем плаще. – Он и правда смазливый мальчик. Хотя сейчас больше похож на девочку.
Я вопросительно поглядел на Ганниса.
– Это Ахилл, – сказал Ганнис. – Он врач и поможет нам.
– Ахилл, – повторил я. – Смешное имя для врача.
– Почему? – спросил Ахилл.
– Наверно, многих мужей отправил в Аид.
Ахилл громко захохотал – моя шутка ему понравилась.
– Сейчас ты сам отправишься в мир теней, мальчик, – сказал он. – И очень надеюсь, что ты оттуда вернешься.
Я заметил на кресле моток кожаного шнура.
– Вы хотите меня связать?
– Нет, – ответил Ахилл. – Ремни поддержат тебя, чтобы ты не упал. Мы не будем завязывать их. Ты сможешь постепенно освободиться сам – если не уйдешь в вечный сон.
– Из-за чего я могу туда уйти?
– Если тебе привидится, что ты туда уходишь, так оно и случится… Садись.
Я сел в кресло, и они примотали мои предплечья к подлокотникам – не слишком туго, чтобы не мешать кровообращению.
В зеркале передо мной хмурилось раскрашенное лицо, а вокруг дрожал ореол света от факелов и ламп, горевших сзади.
– Выпей вот это, – сказал Ахилл и протянул мне чашку с вином.
– Что там?
– Лекарство, – сказал Ганнис. – Ты уснешь и увидишь сон. Не бойся, оно не горькое.
Как я ни был напуган, от этих слов мне стало смешно. Я боялся совсем не того, о чем думал мой наставник. Выпив вино, я отдал чашку Ахиллу. Если там была какая-то примесь, я ее не заметил.
Ганнис подошел к статуе и снял с нее покрывало. Я увидел львиноголового человека, обвитого змеями – обычное украшение митреумов. Его полуоткрытая пасть была окрашена изнутри красным, словно он только что съел какого-то зазевавшегося Вария. Вид у него был не слишком приветливый.
– Он покажет тебе путь, – сказал Ахилл. – Перед тобой будут появляться знаки ступеней. Все будет точно как в митреуме.
Я понял, что он говорит о ступенях солнечного посвящения, но решил пошутить.
– Знаки ступеней? – спросил я уже заплетающимся слегка языком. – А почему не знаки лестниц? И почему митреум?
Ахилл с Ганнисом засмеялись.
– Любая лестница состоит из ступеней, – сказал Ганнис, – а Митра просто одна из масок того, кому ты служишь. Так что противоречия здесь нет. Смотри в свет, Варий, и зови бога.
– Как?
– По имени.
– Мы вызываем божественный дух?
– Да, – ответил Ганнис, – именно.
– Но тогда нужно пролить жертвенную кровь?
Ганнис вдруг сделался очень серьезным.
– Жертвенная кровь уже пролилась, – сказал он. – Поэтому мы здесь.
Я понял, что он намекает на убитого императора, и мне стало страшно.
– Повторяй его имя, – сказал Ахилл.
– Антонин. Марк Аврелий Антонин.
– Я говорю про бога, – поправил Ахилл. – Имя бога, которому ты служишь. Позови его, когда придет время.
– Элагабал! – произнес я. – Элагабал! Элагабал!
Говорить было все труднее, но это слово я мог повторять долго – оно само слетало с языка.
– Теперь, – сказал расплывающийся Ганнис, – мы оставим тебя наедине с богами. Не бойся мрака, малыш. Ты не первый, кого Ахилл отправляет на эту прогулку. Все будет хорошо. Ищи знаки ступеней…
Я услышал стук закрываемой двери.
А дальше начался мой бег по летающим лестницам и схватка с быком.
Через день действие микстуры окончательно прошло, и я вспомнил все. Совершив прогулку в Аид, я вернулся в мир, который по-прежнему собирался отправить меня к теням. Но теперь я не боялся Аида.
Отсрочка, данная нашей семье судьбою, оказалась длиннее, чем мы предполагали. Я совершенствовал свое искусство еще несколько месяцев, танцуя в храме и дома. Мне говорили, что мой танец нравится жителям Эмесы – и даже редким воинам, приходящим в храм.
А потом случилось то, чего так боялись все.