Первый голем «на броне» поднял металлическую голову в черном непроницаемом шлеме вверх. Управлявшая им фея обомлела. ВЕСЬ потолок был устелен шевелящимися ковром из тел паукообразных мурин, готовых к прыжку.
Не успел он разрядить в них свой огнемет, как одна из мурин махнула длинным скорпионьим хвостом, и огненный шар рассыпался на тысячи искр. Свет погас, грот объяла кромешная тьма. А потом началось что–то невообразимое…
Не успел голем нажать на спусковой крючок, как на «крота» упала плотная склизкая сеть, необыкновенно прочная, так что «крот» моментально забуксовал, а сверху на него как дождь посыпались черные тела. Голем на броне получил такой удар хвостом, что его голова тряпичным мячом отлетела от тела. Остальных големов постигла та же участь – никто не успел выстрелить.
Торжествующие мурины в считанные мгновения взламывали замки люков длинными кривыми тонкими когтями, моментально проникали внутрь и разбивали металлические головы големов ударами скорпионьих хвостов или скручивали их паутиной, так что те не могли пошевелиться, и тогда уже добивали их хвостами.
В кромешной тьме стремительные действия сотен мурин имели успех. Та же судьба постигла еще два вылезших «крота».
Но другие два были уже предупреждены, и, прежде чем высунуться из отверстия, они ударили всей своей мощью.
Ближайший десяток мурин смело как осенние листья порывом ветра. От них не осталось ничего, кроме горстки пепла, от газа задохнулись, переворачиваясь на спины, судорожно дергая паучьими лапами, еще с десяток, но остальные, оставив уже добитые «кроты», ринулись к стрелявшим.
«Кроты» поливали их облаками огня и газа, к ним присоединились големы «на броне», мурины несли большие потери – первые три ряда наступавших были сметены, однако остальные, а также наступавшие по потолку, добрались до машин и принялись за дело. Наконец, и эти «кроты» замерли навсегда.
Застрявшие в узких проходах машины создали пробку – чего и добивались мурины – так что следующие за ними «кроты» не могли двинуться дальше. Пришлось големам оставлять машины и идти на штурм своим ходом.
Но мурины и не думали оставлять позиции. Стоило только големам протиснуться сквозь затор, как со всех сторон в них полетели сгустки отвратительной зеленой гадости, которую выплевывали эти мерзкие твари, спрятавшись под потолком. Зеленая гадость сильнее всякой кислоты разлагала сверхпрочную сталь и за несколько мгновений несгораемый металл превращался в бесформенную груду металлолома. Обстрел ядовитой слюной был такой интенсивный, что ни один из големов не успевал даже выстрелить. Они прекратили бесплотные попытки прямого прорыва только после бесславной гибели почти сотни машин.
Оставшиеся, по приказу из командного центра, залезли обратно в машины и попытались протаранить закупорившие узкие проходы «кроты» со всего разгона. Но ничего не получалось! «Кроты» строились карликами на совесть – сдвинуть их с места мог, пожалуй, только пещерный дэв. Мурины же в атаку переходить не спешили – их вполне устраивала оборона за неприступной, сооруженной ими из машин врага баррикадой.
Но именно теперь–то и настало время для настоящего оружия! Благодаря «кротам» феям удалось выяснить местонахождение войск противника, чтобы туда и нанести главный удар.
К месту боя подлетели пара десятков аватаров – летучих обезьян голубого цвета – и через них феи стали творить главное заклинание.
Огромные огненные шары покатились по всем пяти узким переходам, словно гигантские «перекати–поле», и со всего маха ударились в застрявшие у выхода из узких проходов «кроты». Раздался оглушительный взрыв, от которого даже у фей в командном центре заложило уши (хотя они был в наушниках!). Все пространство грота в одно мгновение осветилось ослепительно белой вспышкой, и жидкий огонь, сжигавший все, даже кислород, плавивший камень и сталь в магму, наполнил весь грот. Не успев издать ни звука, мурины, державшие оборону, распались даже не на атомы, а на кварки. Даже от обезвреженных муринами «кротов» не осталось ничего, кроме небольших «блинчиков» из расплавленного металла, намертво приварившихся к словно отполированному каменному полу. А после этого пять оставшихся в резерве «кротов» победоносно въехали через полностью «зачищенные» Врата в Муравейник.
4.
Принц и Лили обедали вместе, сидя друг напротив друга, в любимой Изумрудной Зале, когда раздался оглушительный грохот откуда–то снизу, от которого у обоих заложило уши. Сверху посыпалась золотая штукатурка, упало несколько изумрудов, один из них – прямо на стол, а несколько витражей на окнах разлетелись на куски.
Лили смертельно побледнела и выронила ложку из рук, которая жалобно звякнула, упав на пол. Принц едва успел подскочить к ее стулу, чтобы удержать его от падения. Лили испуганно схватилась за свой объемный живот и глубоко и часто задышала.
– Дорогая, с тобой все в порядке? – взяв ее за руку, с тревогой спросил Принц.
Лили некоторое время не отвечала, продолжая через силу тяжело дышать.
– Возмездие… Маятник… качнулся… Они… скоро… будут… здесь… Я чую…
– Тише, тише, дорогая, тебе нельзя волноваться, успокойся, – быстро зашептал Принц, судорожно поглаживая ее руку. – Может, пойдем в кровать, а, Лили? Полежишь, отдохнешь, пойдем–пойдем, давай я тебя отнесу…
– У меня… начинаются… схватки… отнеси… в комнату… позови… Зверят… они обучены… роды… принимать… карликов… не надо… не доверяю… Зверят… только… Зверят... быстро… – она задышала очень часто, глубоко и прерывисто. На лбу выступила испарина.
– Дорогая, где ж я найду Зверят? Я их уже пару недель не видел, а то и больше!
– Глупый… они прячутся… в вентиляции… между Малахитовой… и первым… ярусом… скорей же, дорогой, скорей!!! – взвыла раненой волчицей Лили, кусая до крови побелевшие губы.
Недолго думая, Принц взял Лили на руки и осторожно отнес в спальню, после чего кинулся в Малахитовую комнату, быстро залез по стремянке в вентиляционную отдушину. Не прополз он и ста шагов, как услышал знакомые голоса:
– Стой, кто идет, кто бы ты ни был, а то укушу – очень, очень больно, а–ав!!!
– А я царапаюсь, глаза выцарапаю, негодяй, м–мяу!!!
От таких «угроз» Принц чуть было не рассмеялся, но мысль об отчаянном положении Лили вернула его к реальности.
– Зверята? Котенок и Щенок? Это я, Хозяин, а ну быстро сюда! Немедленно!
– Ха… Хозяин!!!!!! Ур–ра!!!! Хозяин вернулся!!!! – в один голос закричали плюшевые Зверята и на четвереньках бросились навстречу Принцу, чуть было не задушили его в плюшевых объятьях. Мягкий розовый язычок Щенка и жесткий как щеточка для обуви – Котенка – исслюнявили ему все лицо, Принц едва отбился от них.
– Не время для объятий, друзья! Я рад, что вы выжили во всей этой свистопляске, поговорим потом! Лили умирает, бегом, быстро, за мной!
И с этими словами он пополз обратно по низкому проходу, за ним – недоумевающие Зверята. Выпрыгнув в Малахитовую, Принц со всех ног побежал к комнате Лили, а за ним – его верные друзья.
Самые мрачные опасения Принца сбывались. Уже в трехстах шагах от комнаты он услышал душераздирающие вопли Лили и внутренне содрогнулся – ведь роды для фей во много раз болезненней и опасней, чем для человеческих женщин, а тем более для феи, чей организм и без того истощен от отсутствия розового субстрата.