От тысяч големов, аватаров и «кротов», еще остававшихся в районе пещеры, до которых черная волна не успела добраться, естественно, тоже ничего не осталось, но и Муравейник как стройная система подземных обителей навсегда прекратил свое существование.
– Ваша Премудрость, докладывает ответственная за операцию «Возмездие» Старшая Сестра Ордена «ЖАЛО»! Организованное сопротивление Падших сломлено, Муравейник ликвидирован. Правда, мы потеряли почти всю нашу наземную армию. Погибло почти четыре с половиной тысячи фей, почти пять тысяч – в тяжелом состоянии – от слабоумия, потери памяти до слепоты и потери слуха. Что прикажете делать дальше?
– Все идет по плану, сестра. Думаю, героическая смерть и героические раны наших сестер вполне окупятся десятками и сотнями тысяч лет мира, порядка и процветания во всей Целестии в результате уничтожения этой обители зла… – голос Второй Премудрости дрогнул и сорвался. Возникла пауза. Лишь через какое–то время она смогла вновь овладеть собой. – Насколько Нам известно, Мы не успели выгрузить в пещеру последнюю партию наших наземных сил…
– Да, Ваша Премудрость, это порядка сотни големов на 30 машинах.
– Это весьма кстати. Думаю, этого числа будет достаточно для завершения операции. Аватаров у нас уже не осталось, но думаю, они больше нам и не нужны – пошлите лучших сестер из 1–го отдела «ЖАЛА» под прикрытием уцелевшего бронеотряда – надо раскопать и зачистить оставшиеся площади, а также найти канал связи между Муравейником и Золотым Чертогом. Выполняйте, сестра, и пусть Создатель, которому мы верно служим, пребудет с вами!
Глава 25. Лиса в норе.
1.
Лили угасала не по дням, а по часам. Казалось, родив сына, Лили отдала ему последние остатки своих сил. После первого обморока во время беседы с Принцем, они стали частым явлением, как и постоянная тошнота, тяжелая рвота, головные боли. Лили уже не могла встать с постели, даже руки ее не могли держать ребенка для кормления – Принц подносил его к ее груди сам.
Однажды сделав «страшные глаза» и даже показав кулак Котенку, Принц быстро отвоевал себе право первой из трех сиделок у постели Лили. Он лично ее кормил, подносил на кормление ребенка, носил купать Лили в бассейн и омывал там ее истощенное тело тоже сам, не дозволяя этого делать никому больше.
Комната то и дело содрогалась от все приближающихся подземных взрывов, уши время от времени закладывало от грохота, осыпалась золотая штукатурка, падали шкафы и гобелены и картины, но Принц ничего не замечал, будучи всецело поглощен Лили и своим маленьким сынишкой. Да и Лили, казалось, тоже. Как будто бы для них двоих войны вовсе не существовало. Только маленький сынишка истошно вопил, когда раздавался очередной взрыв или падали рядом предметы, но со временем и он привык к этим катаклизмам и плакать перестал.
– Смотри, любимый, – слегка улыбнулась Лили, указывая взглядом на колыбельку с ребенком – очередной взрыв выбил все стекла в комнате, – наш сын уже не боится взрывов… Хороший выйдет из него воин, бесстрашный…
Но Принц, нахмурившись, промолчал.
– Лили, нам надо подумать о побеге. Скоро они будут здесь. Я уже распорядился послать Крума на базу золотых драконов. Он приготовит для нас из оставшихся эскорт…
– Глупый... такой мой глупенький любимый Принц… – опять улыбнувшись, прошептала Лили. – Разве ты не видишь, что мне осталось всего несколько часов, не больше? Да и куда мы полетим, если Золотой Чертог падет? Феи везде нас выследят и найдут… Нет, не будем тратить время на пустое… Лучше побудем вместе… еще хотя бы чуть–чуть… вдвоем…
С этими словами она взяла руку Принца и поднесла ее к своим обескровленным губам и поцеловала.
– Давай представим, хоть на чуть–чуть, хоть на последние парочку часов, что мы – муж и жена, а у нас родился наш любимый ребенок… И мы – любим друг друга…
Лили говорила тихим голосом, но не смотрела на Принца. Зрение ее ухудшалось, и она уже почти ничего не видела, она старалась скрыть это от Принца, но ей это не удавалось. Незрячие глаза упорно смотрели не туда, где было его лицо.
– Я тебя умоляю, Лили… – Принц уже не скрывал рыданий, положив лицо, как ребенок, ей на грудь, орошая слезами итак влажную от пота рубашку Лили, а она мягко поглаживала его волосы слабыми дрожащими руками.
– Не плач, мой Принц, мой любимый Принц, не плачь, будь хоть сейчас мужчиной, хоть сейчас… – прошептала Лили. – Я умираю спокойно, точнее, я ухожу, ухожу в мир, где нет больше зла и страданий, и от этого мне хорошо…
Принц удивленно посмотрел на Лили.
– Как?.. Ты же не верила…
– …в Создателя? Да, не верила… а теперь – верю, даже не верю, а знаю, Он есть… – еще один страшный взрыв сотряс до основания комнату Лили, еще одна книжная полка сорвалась и разбилась вдребезги об пол. Но ребенок спал вопреки всему. – Лили опять взяла его за руку и улыбнулась, хотя невидящие глаза по–прежнему смотрели не туда, а Принц делал вид, что он этого не замечает. Лицо Лили наполнилось каким–то внутренним, спокойным светом и покоем, приняло мечтательно детское выражение.
– Помнишь, дорогой, наш безумный прорыв? Помнишь воина с крыльями со щитом и мечом, помнишь?
Принц кивнул.
– Ты, наверное, подумал, что это я его вызвала, признайся? Бьюсь об заклад, так подумали и все феи, – Лили торжествующе улыбнулась.
А потом продолжила:
– Нет, это не я… Я действительно готовила сильный удар – по Триединой Премудрости – чтоб уж, если помереть, так и ее на тот свет утащить тоже… Но этот воин… он спутал все карты… и мои, и Ее…
– И–и… что ты хочешь этим сказать? – с замиранием сердца прошептал Принц, словно боясь, что этот страшный воин услышит их разговор и опять появится.
– А то, – шепотом же, в точь–в–точь таким, каким дети по ночам рассказывают друг другу свои «секретики», – что этот воин… был… Создатель… Понимаешь, Создатель не захотел моей смерти… вопреки феям… вопреки Премудрости… – тут по ее губам змейкой скользнула горькая усмешка. – Видно, не всю волю Создателя выражает Их Премудрость…
– И–и… ты тогда и уверовала?
– Да… тогда… После этого мне в душу проник такой покой, такой мир, что и описать нельзя… и я тогда поняла, что скоро пойду к Нему… туда… что не надо этому противиться… И знаешь еще что? Что Он мне все простил, все мои грехи, все… То, что мне не могут простить Его «верные слуги», действующие от Его имени, простил Он Сам… – и из невидящих глаз Лили по бледным впалым щекам покатились слезы.
Принц вытер слезы платком, а Лили между тем продолжала:
– И я примирилась с Ним, понимаешь? Поэтому я не боюсь, уходить… И теперь я блаженствую… Да–да, блаженствую… Я лежу, а рядом со мной любимый мне человек, который любит меня, который держит меня за руку, и мой маленький сынишка… Тысячи и тысячи лет одиночества привели к такому счастливому финалу, разве это не хорошо? Чего нам после этого унывать? – И Лили попыталась слабо улыбнуться.
Но на Принца ее слова произвели противоположное впечатление. Его просто затрясло от рыданий, он судорожно схватил ее за руку и горячо зашептал как заклинание:
– Не оставляй… не оставляй…. Не вздумай оставлять меня, Лили… не вздумай…