– С солнечным соком что?
– Уж–ж–ж–ж–е эвакуирован, вс–с–с–с–с–се как договорилис–с–с–сь, госпож–ж–ж–а…
– Ну и хорошо. Беги, Азаил, беги, не теряй времени даром…
И Азаил исчез в вентиляционной отдушине, как будто его и не было.
И только Котенок произнес, потирая лапкой серенький плюшевый лоб:
– Ну дела–а–а–а…
4.
Поисково–карательные отряды продолжали свое продвижение вглубь полузасыпанного Муравейника.
Чем дальше они продвигались, тем менее пострадавшими от обвала были коридоры. И здесь им уже стали попадаться отдельные выжившие отряды мурин. То там, то здесь они прятались в щелях, как тараканы, то там, то здесь приходилось применять огонь и газ. Пощады не было и не могло быть – директива Их Верности предписывала уничтожать всех Падших, под корень, без остатка, кроме Азаила, которого, впрочем, нигде не могли найти.
Мурины оказывали сопротивление. То там, то здесь, големы проваливались в ловушки, попадались в паучьи сети, и несли потери. Но сзади подходили подкрепления и волны огня и облака серного драконьего газа быстро подавляли изолированные очаги сопротивления.
Наконец, тоннель медленно, но верно стал подниматься вверх. Феи почувствовали значительное улучшение качества воздуха – это убедило их в том, что направление ими было выбрано верно. Теперь перед ними стоял вопрос – что будет, когда они доберутся до нижних ярусов Золотого Чертога…
Оставив четыре поисково–карательных отряда добивать прятавшихся мурин и сканировать оставшиеся площади Муравейника, первый отряд в составе трех «кротов» и двадцати големов, во главе с двумя феями «ЖАЛА» пошли как раз по тому тоннелю, который стремительнее других поднимался наверх и вскоре в конце тоннеля они увидели слабый огонек.
Големы взяли огнеметы наизготовку и спрятались за броню «кротов», феи мысленно послали лучи анализаторов вперед, но они не засекли никакого присутствия магической энергии.
Не успели они отдать приказ «отставить», как фигурки – их было две – сами сделали шаг вперед и замахали какими–то белыми предметами в воздухе:
– Не стреляйте, не стреляйте, госпожи феи, не стреляйте, это свои!!! Мя–у!
– Свои, свои, не стреляйте!!! Ав–ав! Это Зверята!!!
Феи телепатически передали приказ «отставить» и големы опустили дула огнеметов.
Из сумрака действительно показались две фигурки – Котенка и Щенка – с белыми платочками в плюшевых лапках. Они робко, едва ли не на цыпочках, подошли к вышедшим навстречу феям и поклонились им до земли.
– Что вы здесь делаете, Зверята? Да и место ли Зверятам здесь? Слишком опасно… – хмуро сдвинув брови, сказала одна фея.
– Ба! Да ведь это же прислуга бывшей Хранительницы Предела №3! Я их узнаю! Как же вы оказались тут? – удивленно воскликнула вторая.
– О, милостивые госпожи, – важно выступив вперед, сказал Котенок, – история наших приключений и бедствий вряд ли заинтересует таких важных дам как вы, а потому мы ее, с вашего позволения, опустим. Скажу лишь, что мы посланы сюда как парламентеры нашим хозяином – Добрым Принцем – и он просит передать вам кое–что и соблаговолить проводить вас к нам, в наш Чертог…
Феи переглянулись от удивления. После таких тяжелых и полных опасностей боев в Муравейнике, они явно не ожидали, что теперь их будут куда–то провожать и приглашать.
– И что же просит передать твой хозяин?
– Он просит прекратить войну и не взрывать, как вы, вероятно, планируете, Золотой Чертог снизу, поскольку сопротивления вам уже оказывать некому. Война окончилась…
Феи недоуменно переглянулись.
– А что же тогда случилось с Непобедимым Солнцем?
– Оно... закатилось… и теперь уже – навсегда… – прошептал Котенок и беззвучно зарыдал.
5.
После ухода Азаила Лили некоторое время смотрела невидящими глазами в ту сторону, где верхом на чудовище сидел ее малыш, а потом, словно что–то вспомнив, тихо проговорила:
– Зверята, уйдите и уведите всех остальных отсюда – мне надо побыть наедине с Принцем, прошу вас…
Зверят не понадобилось просить дважды и дверь, недавно починенная големами, плотно закрылась за ними.
Принц опять сел на край ее постели и взял ее почти ледяную руку в свою и молчал. Молчала и Лили. Все было уже сказано. Остались только чувства и горькое ощущение неотвратимого расставания.
Принц беззвучно плакал и его горячие слезы текли по щекам и падали прямо на рубашку Лили. Но в этот раз Лили уже не сдерживала его рыданий и не кричала на него – ведь сына уже в комнате не было –, но только еще крепче сжимала его руку и – молчала.
Сколько длилась это молчание – не знал ни Принц, ни Лили. Но вдруг из той самой вентиляционной скважины, в которую нырнул Азаил, вдруг раздалось какое–то шебуршание и в комнату влетела большая летучая мышь и стала описывать круги под потолком.
Принц удивленно поднял свое заплаканное лицо, а Лили улыбнулась и лицо ее просветлело. Она вспомнила проклятие феи, чье тело она так бесцеремонно похитила.
– Ну вот, дорогой, мне и пора… В дорогу, туда, откуда нет возврата… Это за мной прилетели, за мной…
Принц вопросительно взглянул на Лили. Но она продолжила:
– Поклянись мне дорогой, что, когда я умру, ты возьмешь эту летучую мышь и передашь ее Их Премудрости. Скажи, что это фея, у которой я украла тело. Только Их Премудрость владеет технологией перевоплощения. Пусть эта несчастная обретет то, что ей принадлежит по праву и справедливость восторжествует, хорошо?
– Хорошо, дорогая, хорошо, – прошептал Принц, поднося ее холодеющую руку к своим губам. – Ты только поживи еще, еще чуть–чуть, умоляю…
Летучая мышь, как будто поняла, что речь идет о ней, вдруг перестала летать и устремилась прямо на грудь Лили. Она аккуратно села, а Лили, с трудом подняв худую как скелета руку, погладила мышку по голове.
– Она меня простила, – улыбнулась Лили, облегченно вздохнула и выдохнула. В последний раз. Глаза Лили остановились, взгляд остекленел, а руки бессильно упали на грудь.
Принца затрясло так, как будто через него пропустили электрический ток и у него из груди вырвался нечеловеческий, почти звериный крик, каким кричат смертельно раненые животные:
– Лили–и–и–и–и–и!!!! Не–е–е–ет!!! Не уходи!!! Не оставляй меня одного!!! – и упал всем телом на ее грудь, так что мышка едва успела вспорхнуть, избежав нелепой смерти на своем собственном теле.
Дверь тихо открылась и Зверята робко, на цыпочках, вошли в комнату, также не в силах сдержать слез. Так они и стояли и беззвучно плакали у кровати той, которая когда–то гордо называлась Непобедимым Солнцем.
В тот же миг одновременно потухли все магические зеркала, закрылись все солнечные отдушины и некогда Золотой Чертог погрузился в кромешную тьму, словно облачился в траурные одежды по своей почившей Хозяйке. Големы и драконы превратились в бездушные статуи, а карлики оглушительно взвыли от горя.
6.
Триединая Премудрость приземлилась на плато уже глубокой ночью. Ее сопровождали ближайшие фрейлины ее двора – все облаченные в парадные длинные платья серебристо белого цвета, на их головах красовались венки из вечно живых цветов. Сами Премудрости блистали в расшитых золотом пурпурных платьях, а Их и без того золотистые волосы сверкали золотом от вплетенных в косы золотых и бриллиантовых нитей. Но ярче золота и бриллиантов сияли торжествующие Лица–Лики.