В первую очередь, она стала заколдовывать дом и особенно тщательно – спальную комнату.
Немного манипуляций с зельями, и он наполнился приторно сладким пьянящим благоуханием Цветов Любви. Эти цветы растут только в Поднебесье и используются для того, чтобы феи, обычно по горло занятые работой, могли время от времени отвлекаться от своего многотрудного служения и уделять внимание мужьям. Чудесный аромат этих цветов волей–неволей навевал мысли о любви, первых свиданиях при полной луне и многом другом подобном.
Потом она поработала над убранством.
Одно мановение магическим жезлом, и скромная хижина украсилась живыми цветами, оплетавшими сверху до низу невесть откуда взявшиеся белые колонны. Простенькие деревянные стены стали беломраморными, инкрустированными дивными узорами, мозаиками на романтические темы. Забили появившиеся буквально из ниоткуда фонтаны, а под потолком защебетали разноцветные соловьи и попугаи. Простая деревянная постель превратилась в большую королевскую ложу с балдахином из тончайшего шелка, а обеденный стол – в длинный из слоновой кости, заставленный множеством королевских яств и вин. Вина кстати тоже были не простые. Один бокал такого вина мог отключить разум любого «книжного червя» и заставить его вместо математических формул декламировать стихи о любви и петь романсы.
Теперь осталось поработать над собой.
Взмах магическим жезлом, и скромное домашнее платьице Феи превратилось в серебристо–белое шелковую тунику до колен, скрепленную на поясе серебристым поясом с луной и звездами на пряжке. Наряд был целиком скопирован со свадебного специально для того, чтобы напомнить Принцу самый счастливый день в их жизни. Обыкновенный серебряный ободок на ее голове превратился в сверкающую диадему, украшенную бриллиантами, ярко переливавшимися на свету, а деревянные сандалии стали изящными серебристыми туфельками. Еще одна формула, и лицо Феи засияло яркими красками. Бледные от переживаний щеки разрумянились, опухшие от слез глаза стали сверкающими и томными, губы наполнились чувственной припухлостью, а на ушах появились сережки с бриллиантами.
Наконец, осмотрев все вокруг и самую себя, Фея аж покраснела от самодовольства: все–таки за годы супружества она не потеряла свой безупречный вкус и волшебную сноровку! Конечно, все это иллюзия, мираж, который растает с первыми лучами восходящего солнца, но зато как сделано! Почти как настоящее! Конечно, Фея могла бы все это сделать и настоящим, но на это потребовалось бы много времени, сил, подготовки, да и потом – зачем? Ведь сердцу Феи был милее ее скромный домик, простая деревянная кровать, обычное платьице… Весь этот шик был нужен только для того, чтобы расколдовать Принца, привлечь его внимание к себе, не более. А потом, когда цель будет достигнута, пусть все это пропадет пропадом!
«Ах, да, еще кое–что забыла, – подумала Фея. – Музыка!»
Еще один взмах магическим жезлом – и словно из ниоткуда послышался мягкий приглушенный звук струнно–духового оркестра, игравшего романтические мелодии, те самые, что были на их свадьбе, под которые они танцевали свой первый танец.
В это время дверь отворилась, и в комнату вошли, неловко расшаркиваясь и покашливая, Котенок и Щенок. Они были просто потрясены, увидев такие перемены в доме, и чувствовали себя здесь явно не в своей тарелке.
– Милостивая госпожа, позвольте доложить Вам, – робко произнес Котенок, пугливо озираясь по сторонам и не узнавая своего родного дома, – что мы накормили и уложили спать детей. С ними все хорошо. Осленок остался дежурить в детской. Будут ли у Вас какие–нибудь распоряжения относительно нас?
– Милые мои Зверята! – с улыбкой произнесла Фея. – Как я вам благодарна за все! Что бы я без вас делала! – Она раскрыла свои объятья и по очереди заключила в них Котенка и Щенка, обдав их водопадом цветочных ароматов.
Зверята от этого еще больше смутились и попятились к дверям, понимая, что их дальнейшее присутствие здесь нежелательно. А Фея тем временем обратилась к столу и стала сервировать его «вручную» (ну не все же делать при помощи магии!), с нетерпением ожидая Принца.
4.
А Принц, между тем, уныло сидел на берегу реки, наблюдая, как угасает в облаках кроваво–красный закат. Тоска по солнечной незнакомке терзала его сердце раскаленной стальной иглой. Когда же погас последний луч заходящего солнца и сумерки темным покрывалом опустились на реку и прибрежные долины, Принц решил, что пора идти домой. Не спать же ему на голой земле, в самом деле! Часы одиночества, которые он так страстно хотел получить для размышления, ничего особенного ему не дали: он так и не понял, что с ним происходит и что ему делать дальше.
В таком состоянии полной неопределенности Принц переступил порог дома. Каково же было его удивление, когда вместо скромной хижины его взору предстал роскошный мраморный дворец с колоннами, увитыми цветами, источавшими какой–то необыкновенный приторно сладкий аромат, наполненного веселым щебетом попугаев и пением соловьев. Повсюду звучала спокойная и мягкая романтическая музыка.
– Что здесь происходит? Не понимаю, – пробормотал себе под нос Принц, никого не замечая (Фея специально спряталась за одну из колонн, чтобы, будучи незамеченной, сполна насладиться своим триумфом мастерицы приворотного волшебства). – Впрочем, все это не имеет никакого значения. Разве все это можно сравнить с совершенной красотой Золотой Башни? – добавил вслух Принц и, грустно вздохнув, побрел в спальню.
Сказать, что Фея была потрясена, значит, ничего не сказать. Некоторое время она не могла прийти в себя. Фраза «золотая башня» совершенно разрушила ее гипотезу о кознях русалок и дриад, которые ненавидели золото, как и любой другой металл, а полная невосприимчивость Принца к ее магии – между прочим, не самой слабой в Целестии! – больно уколола ее самолюбие.
Но Фея не отчаивалась.
«Пусть вся эта мишура не произвела на него впечатление, но ведь, в конце концов, есть я! – подумала она. – Я лучше всей этой бутафорской прелести и уж мимо меня Принц так просто не пройдет!»
Она последовала за мужем в спальню.
Принц стоял, как ни в чем не бывало, у открытого окна и смотрел на только что показавшуюся на темном горизонте полную луну. Он совершенно не обращал внимания ни на балдахин, ни на лепестки роз, покрывавших брачное ложе.
Желто–серебристый свет падал на его искаженное каким–то внутренним страданием лицо. Измазанные речным илом зеленые ботфорты валялись у порога. Охотничья куртка беспощадно портила шелковые простыни роскошной кровати из слоновой кости, валяясь на них бесформенной зеленой кучей.
Фея только вздохнула, глядя на такое варварское отношение к так тщательно создаваемому романтическому образу супружеской спальни, но как раз к такому поведению Принца она уже давно привыкла. Эти мужчины всегда такие грязнули! И мужья прекрасных фей, к сожалению, не исключение…
Фея неслышно, как кошечка, подкралась к мужу сзади и нежно положила свою тонкую белую ручку ему на плечо. Принц даже не вздрогнул, продолжая, как зачарованный, смотреть на луну.
– Дорогой мой Принц, прости меня за этот скандал, за то, что я сделала тебе больно…
– Не надо. Я все понимаю, Прекрасная Фея, и не сержусь на тебя, – бесстрастным и каким–то чужим голосом проговорил Принц, не отрывая взгляда от полной луны.