Сердце Феи наполнилось радостью. С самого детства, еще учась в Школе Фей, она любила смотреть яркие сны в бассейнах грез про прекрасных принцесс и благородных принцев, про отважных рыцарей и их возлюбленных дам. Сколько раз она видела себя там, как наяву, в роли дамы сердца какого–нибудь принца или даже королевы – не перечесть. Но, к ее величайшему сожалению, на ее родине никогда не было и не могло быть принцев и рыцарей, ведь Поднебесье – это заповедное место, куда от века не могла ступать нога человека, а тем более – мужчины. Там жили только и исключительно феи – представительницы высшей расы Целестии, вечно юные могущественные Хранительницы Порядка и Процветания этого цветущего как сад мира.
– Я назову тебя «Принцем», – дрожащим от волнения голосом прошептала Фея, нежно поглаживая своей тонкой белой ручкой светлые волосы юноши. – Ведь ты и в самом деле принц! И я сделаю все, чтобы ты остался у меня навсегда, чтобы ты стал Моим принцем! Я буду заботиться о тебе, буду защищать тебя, буду тебя любить, и тогда мне уже никогда–никогда не будет одиноко, и у меня тоже будут маленькие дети, и я стану самой счастливой феей на свете! – Девушка мечтательно подняла глаза к небу и зажмурилась, представив себе будущую счастливую семейную жизнь. А фея, как известно, если что–то себе представит, никогда уже от этого не отступится, пока все не сбудется ровно так, как она себе это представила. Таков этот удивительный народ!
Из мечтательного оцепенения ее вывел стон Принца. Ему снился кошмар. Руки и ноги его непроизвольно подергивались, голова заметалась на подушке, на лбу выступил пот. Тогда Фея достала из кармана туники гребешок из мягкого розового материала и стала расчесывать его волосы, напевая вполголоса что–то на мелодичном, но совершенно непонятном для человеческого уха языке. От этих песен в душе Принца вновь воцарился покой, а потом усталость сморила и саму Фею.
7.
Сколько времени Принц проспал, он не знал. Ему снилось, что он тонул в темной морской бездне, нечасто ему удавалось вынырнуть на поверхность. В такие редкие минуты просветления он открывал глаза и видел над собой потолок какой–то комнаты, уголок одеяла на своем подбородке, чьи–то руки – то мохнатые, то гладкие, которые что–то подавали ему или зачем–то прикасались к нему. А потом, вконец обессилев, разум Принца вновь погружался во тьму.
Иногда ему становилось совсем неуютно. Он видел какие–то страшные зубастые пасти, дикие голодные и злобные глаза, когтистые лапы, тянувшиеся к нему из темноты. Но когда его муки становились совсем невыносимыми, вдруг откуда–то издалека до него доносились приятные мелодичные звуки и волны теплого покоя умиротворяли его душу, а злобные твари куда–то пропадали. Перед глазами возникала спокойная теплая гладь какого–то озера, почему–то розового цвета, в которое он нырял. Ему делалось там так хорошо, что он забывал все на свете и радостно смеялся, после чего погружался в сон без сновидений.
Так повторялось много раз, сколько – юноша не знал. Но однажды, после очередного погружения в розовое озеро, он почувствовал себя настолько лучше, что окончательно пришел в себя. С трудом приподнявшись, он сел на постели. Голова сильно закружилась, но зато он смог порядочно осмотреться вокруг.
Было раннее утро. Солнце едва показалось за горизонтом и посылало в комнату первые, еще не яркие, розовые лучи.
Он осмотрел комнату, в которой оказался. Всю ее обстановку составляли небольшой шкаф из розового дерева, пара полок с разными бытовыми принадлежностями, умывальник и кровать. На окнах висели обычные ситцевые занавески также розового цвета, стены обклеены розовыми обоями, на подоконнике красовалась хрустальная ваза с вечно живыми цветами, кажется, розами.
Обилие розового цвета в обстановке показалось ему странным. Но тогда он не придал этому значения.
Принц захотел было встать, но не смог – голова сильно закружилась.
Затем Принц внимательно осмотрел себя. Он лежал на односпальной кровати, застеленной розовым постельным бельем. Правая рука и нога – в гипсе, голова перевязана бинтами.
«Да уж, – подумал Принц, – и где меня так угораздило?» Вдруг у юноши зачесалась шея, и он потянулся к ней левой рукой.
«Ой! А где же моя цепочка? Я точно помню, что у меня была золотая цепочка на шее с чем–то очень и очень важным…»
Принц обшарил всю кровать и уже намеревался все–таки попытаться встать с постели, чтобы посмотреть и под нею тоже, как вдруг почувствовал на себе чей–то пристальный взгляд.
Принц повернулся и в распахнутом настежь окне увидел девушку с длинными мокрыми золотистыми волосами. Она с большим любопытством осматривала Принца, при этом выражение ее глаз было примерно таким, какое бывает у ребенка, стоящего у витрины магазина детских игрушек. Принцу же стало не по себе, ведь он был совершенно нагим. Он стыдливо натянул одеяло на самый подбородок и густо покраснел.
– Не это ли ты ищешь, человечек? – Лукаво улыбаясь, девушка вытащила из кармашка платья медальон и перстень.
– Это… – удивленно ответил Принц, все еще робко прячась под одеялом. – Откуда у тебя они? Кто ты? Где я?
– А вот и не скажу! – ответила Фея, ловко пряча свои находки за спину, как это делают дети, желая подразнить своих товарищей. – Сначала ты скажи, кто ты, а потом уж, так и быть, и я тебе скажу.
Но Принцу стало не по себе от того, что какая–то девчонка смеет так с ним обращаться, и, не выдержав, вспылил:
– А по какому это праву ты не отвечаешь мне?! Я же мужчина, я – главнее! К тому же я тебя старше, мне двадцать один!
При этих словах девушка затряслась от смеха, да так, что даже облокотилась о подоконник, чтобы не упасть. Казалось, она вот–вот опрокинет стоящую рядом вазу с цветами.
– Оххх… умора… мужчина… двадцать один… Ха–ха–ха!
Принц сначала ничего не понимал. Потом побагровел от гнева и что есть силы ударил кулаком по подоконнику. Ваза с цветами полетела на землю. Но это еще больше рассмешило девушку. А Принц, не в силах придумать, как еще проявить свое недовольство, смущенно пробормотал:
– Не понимаю, что произошло с девчонками, что они такое позволяют себе? По какому праву они смеют так разговаривать с мужчиной благородного происхождения?!
Отсмеявшись вдоволь, Фея достала из кармана платьица розовый носовой платочек и стала вытирать им мокрые от слез глаза:
– Ну, насмешил… Ну, умора… Давно я так не смеялась… Даже Щенок с Котенком таких шуток не откалывают…
– Отвечай же немедленно, кто ты?! И по какому праву ты так со мной обращаешься?!
Лицо Феи опять приняло лукаво игривое выражение:
– А по такому! По праву завоевателя! Я взяла тебя в плен и ты – мой пленник, а пленник обязан отвечать, когда его допрашивают, не так ли?