– Ваше Высочество, Добрый Принц! По законам нашей страны, тот, кому фея позволила себя поцеловать, отныне должен стать ее законным супругом навеки. Вот мы, ее верные слуги, готовы сопроводить тебя на собрание Сообщества фей, где уже готовится церемония. Фея ждет тебя, о, Счастливый Принц!
Не успел Принц сообразить, что с ним происходит, как Котенок и Щенок облачили его в прекрасный наряд, надели на голову венок и повели на лужайку у дома.
Роскошный воздушный шар из розового шелка уже был запряжен парой прекрасных белоголовых грифонов. Стоило Принцу и Зверятам войти в корзину и перерезать веревку, которая удерживала шар на земле, как он тут же взмыл вверх. А потом волшебные крылатые животные, направляемые Котенком, потянули его за собой.
Сколько длился полет, Принц не знал. Он был слишком заворожен поднебесными красотами, ведь он летал на воздушном шаре впервые в жизни. Бесконечная лазоревая даль простиралась сколько хватало глаз, под ногами клубились белые как вата пушистые облака, а далеко на востоке показалось ярко–красное восходящее солнце.
Наконец, на одном из розовых островов, показавшимся впереди, он заметил колоссальное по размерам круглое розовое строение, что–то вроде арены с трибунами. Все трибуны были заполнены, как улей – пчелами, одинаковыми, словно сделанными по одной мерке из одного и того же материала, крылатыми красавицами. Они сидели и с любопытством ждали Принца, ведь не так часто феи выходят замуж, а уж тем более за кого – за человека! Пути фей и людей ныне нечасто сходятся…
Наконец, Котенок отцепил поводья, и грифоны полетели дальше, по своим делам, а воздушный шар застыл над ареной. Нехитрое заклинание – и воздух в баллоне стал остывать. Шар, постепенно теряя высоту, приземлился на сверкающий, искрящийся в лучах восходящего солнца розовый песок.
В самом центре арены стояли три кресла, также розового цвета, сделанные из какого–то странного пористого, живого, дышащего материала. На них величественно восседали три самые важные феи. Они выглядели такими же юными, как и все остальные, но глаза на их бесстрастных, неподвижных как каменные изваяния, лицах, источали такую мудрость, которая могла накопиться только за бессчетные тысячелетия. Они были облачены в пурпурные туники, головы их венчали золотые, а не серебряные, как у остальных, обручи, в центре каждого сияло по крупному кроваво–красному рубину.
– Приклони колено, о, Счастливый Принц! – торжественно проговорил Принцу Котенок. – Пред тобой – Триада Совершенных, Вечных Хранительниц Порядка и Процветания Целестии, которых все феи называют «Триединая Премудрость», ибо хотя их Три, но они вечно едины – даже в помыслах – в своем стремлении творить добро всему миру!
Принц смиренно опустился на одно колено и, сняв венок, преклонил голову перед Триединой Премудростью, а все три Премудрости одновременно кивнули в ответ. Затем раздался голос Второй из Них – и голос этот был дивен в ушах Принца. Величественный, бесстрастный, властный и – нежный и мелодичный одновременно.
– Встань, сын человеческий, и слушай внимательно. Ты приглашен сюда, будучи уличен в дерзком проступке, совершенном тобою против одной из совсем юных служительниц отряда Хранительниц Предела. Проступок этот – посягательство на честь бессмертной феи – карается по нашим законам смертью. Имеешь ли ты что сказать в свое оправдание?
– Имею! – бесстрашно посмотрев в глаза Второй из Трех, ответил Принц. – Прекрасная Фея спасла мне жизнь, и я полюбил ее. А теперь – делайте со мной что захотите!
Гул одобрения и восхищения как шум прибоя прокатился по трибунам. Но все три Премудрости одновременно воздели свои десницы и тут же воцарилась тишина, полное безмолвие.
– По законам Сообщества, законам, установленным от начала мира и освященных самим Создателем, – бесстрастно произнесла Вторая из Трех, – ты можешь сохранить свою жизнь только если фея, которой ты дерзновенно коснулся, возьмет твою жизнь на поруки, и жизнь и смерть твоя будет принадлежать отныне только ей.
Чуть только Она проговорила это, как воздух пронзил мелодичный высокий, так хорошо знакомый Принцу голос:
– Ваша Премудрость, позвольте мне взять его на поруки. Я полюбила Доброго Принца и я сама позволила себя поцеловать!
И Принц увидел, как одна из фей встала и торжественно спустилась по лестнице к арене. От своих сестер она отличалась лишь цветом туники – белоснежно–белой, расшитой золотыми розами, на голове ее благоухал венок из вечно живых белоснежных роз.
Фея, не спеша, с достоинством, подошла к Престолу, с благоговением поклонилась Триединой Премудрости и уверенным движением взяла руку Принца в свою, а Осленок, опять надувшись от важности, ловко подал Фее маленькую розовую коробочку с кольцами. Фея взяла одно из колец и торжественно произнесла:
– Отныне жизнь и смерть твоя, о, человек, в моих руках, – и кольцо на глазах удивленного Принца вдруг превратилось в маленькую змейку и в то же мгновение ловко обвило тонкий безымянный пальчик Феи.
– Отныне да никогда не прекратиться моя власть над тобою, – и второе кольцо змейкой переползло на руку, а потом обвило палец Принца.
И только после этого Фея обняла Принца и прикоснулась своими розовыми, как кораллы, губами к его губам, под радостные крики и рукоплескание тысяч и тысяч фей на трибунах. Лепестки вечно живых роз дождем посыпались на арену, знаменуя совершение великого таинства, такого ныне редкого в Поднебесье, – Таинства Священных Уз. А потом все три Премудрости одновременно воздели к небесам руки, и Принц почувствовал, как неведомая пьянящая сила наполняет его душу и тело, от которой у него тут же закружилась голова, словно он сделал не в меру большой глоток молодого вина.
– Это сила страны фей наполняет тебя, о, Счастливый Принц, – послышался знакомый голос Котенка. – Прими ее и будь блажен, ибо смертный не может касаться фей, а теперь ты стал одним из нас. Прими и сделай счастливой нашу госпожу, как стал счастлив сам! – Это были последние слова, которые отчетливо запомнил Принц. Голова его закружилась, так что, если бы не заботливые лапки Котенка и Щенка, он бы, наверное, упал.
А дальше все утонуло в какой–то розовой дымке.
Принц как сквозь какой–то туман видел длинный стол в роще из розовых деревьев, усыпанных переливающимися всеми цветами радуги лепестками. Смутно помнил нескончаемый поток музыки, песен, танцев и славословий, из которых ровным счетом ничего не оставалось у него в голове. Его чем–то угощали и поили, что–то говорили, но что именно – он не помнил. Он даже видел с трудом.
Помнил только Фею, сидевшую справа, ее голубые как небо глаза, ласково и нежно смотрящие на него. Она вся светилась от счастья.
Да, еще был танец… Он танцевал с Феей. Ее волосы и шея так вкусно пахли медом, а ее руки были такими мягкими и нежными, что Принцу было даже страшно прикасаться к ним. А Фея смеялась и смеялась и все время что–то ему говорила. Они кружились в танце, и Принцу показалось, что они даже куда–то полетели, но куда и как – он уже совершенно не помнил…