Хэймлет прищурил глаза, вглядываясь в одному ему ведомое, и, подстегнув коня, погнал его на другую сторону холма, там дан остановился, что-то пристально рассматривая вдали.
- Эй, Хэймль, пора! - крикнул ему Торкланд. Викинги вслед за Робертом пришпоривали коней. Отряд уносился вниз по склону, готовый вклиниться в ряды Мак-Даунов сзади и попробовать изменить ход сражения. Воины пересекли неглубокую речку и, спешившись, устремились на врага.
Скотты заметили приближение нового противника и стали спешно разворачивать фланг.
- Уууййаа! - разнесся меж холмов боевой клич славного Олафа Торкланда, и горы, темнеющие вдалеке, отозвались гулким протяжным эхом.
Кровь брызнула из вспоротой плоти и залила конунгу лицо. Олаф вытащил меч из тела поверженного врага и снова бросился в бой, подыскивая достойного противника. Скотты поменьше сами отскакивали прочь, уступая дорогу могучему викингу, который, словно косарь на ниве, неустанно работал мечом, собирая богатый урожай для великанши богини Хель.
Слева от Торкланда шел Роберт Мак-Рой, а справа - ярл Сигурд. Чуть сзади прикрывали фланги Локкинсон, Свейн и Кабни. За спиной двигалась Чипи, пятясь задом наперед и отгоняя врагов длинным копьем, взятым у Роберта. Лошадей пришлось отпустить, в этой тесной долине они были бесполезны и даже мешали.
Олафу не пришлось долго ждать, скотты оказались отважным народом, и вскоре на пути конунга встал верзила в красно-клетчатом килте. Торкланд засмеялся, показав скотту ряд крепких белоснежных зубов, горец принял вызов и ощерил полусъеденные гнилые челюсти. Ему было невдомек, что Олаф всего три года назад заменил такие же почерневшие поломанные зубы на абсолютно новенькие, объевшись молодильных яблок.
Чужак разозлился, догадавшись, что первый раунд остался не за ним, и, подняв высоко над головой двуручный меч, что было силы опустил его на голову Торкланду. Олаф прикрылся щитом. Щит выдержал страшный удар, но раскололся надвое. Торкланд сбросил его с онемевшего предплечья. Противника он больше не боялся, так как молниеносным выпадом распорол ему кишки еще тогда, когда тот делал свой страшный замах, открыв для удара брюхо.
- Что, боров голоногий, хочешь, чтобы я тебя еще и выпотрошил? - проревел Торкланд, упершись ногой в свежий труп, и с трудом выдернул застрявший в могучих костях меч.
Конунг перехватил свой полуторник и, взявшись за длинную рукоятку двумя руками, снова пошел в атаку.
Скотты из клана Мак-Рой воспарили духом/подучив неожиданную помощь, и с новыми силами навалились на врага, тесня его навстречу викингам.
Торкланд, словно рыба, отпущенная в воду, попал в родную стихию. Как давно он не участвовал в таких сражениях, с втрое, вчетверо превосходящим противником! Это была не бойня с какими-нибудь отвратительными тварями из болот Пиктской пущи или с тараканоподобными ужвутами. Это была добрая хорошая драка, какой конунг уже не видел целых три года, правя Инглендом.
Олаф в очередной раз взмахнул мечом и срубил ногу зазевавшемуся скотту, кость затрещала, и горец, вскрикнув, упал на землю. Переложив вес тела на другую сторону, конунг понес обоюдоострый меч в обратном направлении и снес голову очередному Мак-Дауну. Тело по инерции пробежало без головы еще несколько шагов и плашмя рухнуло на землю, извергнув из страшной раны фонтан крови.
Викинги, проутюжив ряды вражеского клана, соединились с Мак-Роями и развернулись для новой атаки. Но даже объединенные силы норманнов и Мак-Роев количеством уступали Мак-Даунам.
Торкланд, используя короткую передышку в бою, огляделся по сторонам. Первым ему попался на глаза советник.
- Эй, Кабни, посчитай-ка наших, все ли живы? - распорядился он.
Еврей стоял и улыбался, залитый с ног до головы чужой кровью, но сам без единой царапины. Это был его первый серьезный бой, и работа мечом, видимо, пришлась ему по вкусу. Остальные были в более плачевном виде, Чипи оказалась легко ранена в бедро, но могла двигаться. Дальнейшее же участие Локкинсона и Сигурда в битве было под большим вопросом, оба еле стояли на ногах. И даже Счастливчику Свейну его удача в этот раз изменила, вражеский клинок зашел ему между ребер, правда, неглубоко, но, похоже, задел кость, и теперь при каждом движении викинга одолевала невыносимая боль.
- Все на месте, мой король, только Хэймлета нет. Он отстал от нас еще на холме, а с ним и Нэтлин,- отчитался Кабни.
- Неужели сбежал? Вот собачий сын, трус несчастный, ну попадись ты мне! А еще другом назывался, урод,- злобно выдавил из себя Олаф.
Битва возобновилась с новой силой. Мак-Дауны пришли в себя и, оглядев свои ряды, сделали вывод, что вмешательство чужаков хоть и нанесло большие потери, но в корне не изменило расстановку сил, и опять воодушевленно пошли на Мак-Роев.
Почти все люди Торкланда были ранены, и о наступлении не могло быть и речи. Но Олафа эта проблема сейчас не очень волновала. Слегка отдышавшись, он снова взялся за меч.
Схватка была жаркой. Истекая потом и кровью, Торкланд работал не покладая рук. Уже целая гора тел, отрубленных голов и конечностей лежала перед великим воином, но все меньше оставалось в строю товарищей. Последние защитники отступили за речку, вплотную к обрывистому склону холма, прикрыв собой своих раненых, которых было уже больше, чем сражающихся.
Олаф готовился к последнему бою, он взял у кого-то из хирдманов щит и вышел вперед, в одиночку наступая на многочисленных врагов. Ярость захлестнула его разум, из глаз ударили молнии, скотты, заглянувшие конунгу в лицо, шарахались от него прочь. Изо рта потекла пена. Торкланд откусил край щита и, пожевав немножко, выплюнул невкусную древесину.
- Уууйййаа! - разнесли холмы, славный Олаф Торкланд рванулся в отчаянную атаку.
Он шел на врагов, круша все препятствия на своем пути, рубя неприятельские головы, ломая вонзившиеся в него копья. В этот момент конунг не чувствовал боли, однако ран становилось все больше, и силы покидали могучего воина помимо его воли. Пришло время, когда даже сквозь неугасимую ярость Торкланд почувствовал, что пора отступить.
В этот момент сквозь лязг мечей и стоны умирающих слух Олафа различил до боли знакомый звук.
Обычно викинги, идя в атаку, стучали в такт шагам рукоятками мечей о свои деревянные щиты. Это был именно тот звук, Торкланд не мог ошибиться.
Олаф глянул за спины врагов. Там, развернувшись в линию, шли норманны, сомкнув свои круглые щиты. Мак-Дауны тоже заметили новых противников бесстрашные викинги были поражены, с каким мужеством горцы встречали смерть.
Битва еще кипела вовсю, хотя ее исход был всем ясен. Остатки Мак-Роев, израненные и усталые, неутомимо доводили сражение до конца. С другой стороны на Мак-Даунов навалилась стена закованных в, железо морских витязей, которые, почти не неся потерь, безжалостно расправлялись с отважными горцами. Впереди всех северных воинов мелькала фигура Хэймлета. В руках датчанина словно молния сверкал его чудный, слегка загнутый клинок, он не рубил, а резал врагов на куски, входя в тела словно в масло. Молодой конунг с такой скоростью вертел своим оружием, что сторонний наблюдатель мог едва уловить его движения. Скотты не успевали даже поднимать свои грубые тяжелые мечи, как оказывались сраженными легкой рукой викинга.
- Эй, дядюшка Хэймлет, а я думал, ты сбежал со своей красавицей,- съязвил Торкланд, лишь только пал последний Мак-Даун, стоящий между друзьями.
- Нет, я ненадолго отлучился, чтобы вернуться и зависать очко на свой счет в нашем старом споре,- ответил Хэймлет.
- Ну, ну, я с тобой разберусь, спаситель, вот только раны залижу,оскалился Торкланд.- Их тут чуть было не порубили, пока ты развлекался со своей девицей скачками по холмам.- Олаф указал рукой на раненых товарищей.- Меня, конечно, это не касается, я бы с этими голоногими пастухами и без твоей помощи справился.