— Сколько уже? — спросил один офицер другого.
— Двое за двадцать четыре часа.
— Уведомили родителей?
— Еще нет. Никто не хочет постучаться в дверь и сообщить, что их четырнадцатилетний сын не придет на ужин. Черт. Ненавижу, когда это дети. Бесчувственные ублюдки. У меня сын такого же возраста. Хочу приехать домой и обнять его, а затем запереть его дома, пока не вырастет.
Эти слова были словно пощечина для Ника. Жертва была его возраста.
И как только эта мысль посетила его, он почувствовал, как маятник стал его обжигать.
И книга тоже.
Зашипев от боли, Ник достал книгу из кармана и распахнул ее.
— Ну что, Лесси? Ты собираешься рассказать Тимми о проблемах?
На странице, на которую он капнул кровь в прошлую ночь, сами появились слова.
Внемли словам моим и смотри
Ищут кого-то конкретно они:
Мальчишку с тобой совсем одних лет...
Беги, недотепа, беги!
Глава 8
Это было далековато от настоящих стихов, но Ник не собирался спорить с книгой. Если она говорила бежать, то он ее послушает. Он пошел к машине, затем остановился.
Самое безопасное место рядом с Ашероном. С помощью своих невероятных сил джедая Эш сможет уложить все и всех, кто подойдет к нему. И к счастью для него, Ашерон был высокий, так что его легко можно было заметить даже в толпе.
Ник как можно быстрее поспешил к нему, не избегая внимания полиции, прошлый опыт научил его, виновен ты или нет, это никогда не заканчивается хорошо. Особенно если ты связан с чередой страшных убийств, и тело лежит на земле рядом.
Дурное это дело.
Эш отреагировал на его появление не сразу.
— Я бы спросил тебя, что ты творишь, но… ты подросток. Мне следовало бы знать, что нельзя оставлять тебя в машине без присмотра. В следующий раз я замурую тебя… вероятнее всего кирпичами. И возможно замажу известкой…
Ник проигнорировал его сухой тон.
— Если ты будешь уверен, что никто не проберется вовнутрь, чтобы убить меня, я не против.
Эш нахмурился.
— Ты о чем?
— Мертвый парнишка на земле. Ему четырнадцать, Эш. Четырнадцать. Мне четырнадцать.
— Ага…
— Эш, мне четырнадцать.
— Понял. Тебе четырнадцать. Рад, что ты так хорошо научился считать. Это свидетельствует в пользу современного американского образования. Но должен заметить, ты такой не один. Скажу тебе, ты ходишь в школу, где весь класс — отметь, четырнадцатилетние дети.
От его сарказма Ник закатил глаза. Представляю, как мама хотела убить его за это. Теперь-то он понял.
— Ага, только они не умерли. Кто-то убивает четырнадцатилетних мальчишек, а я как раз один из них. Так сказали копы. За сегодняшний день это второй убитый.
— Ну, учитывая то, что обычные подростки весьма языкасты, могу понять причину.
— Это не смешно.
— А тебе нужно успокоиться. Единственный, кто может убить тебя, когда я рядом — я сам.
От слов, которые казались странно пророческими, по его спине пробежал холодок. Это ощущение перед чем-то плохим, о котором ему говорил раньше Грим?
И не стоит упоминать то, что в его голове эхом звучало предупреждение Амброуза.
«Не верь Эшу…Он не тот, кем кажется».
Эш положил ему руки на плечи.
— Ник, сделай глубокий вздох и оглянись вокруг. Ты здесь в безопасности. Везде полиция. Все в порядке.
Не так говорила его книга. Он собрался было сказать об этом Эшу, но что-то внутри остановило его.
В коем- то веке он решился прислушаться к инстинктам.
— А зачем им убивать подростков?
Эш указал на кровавое граффити, которое оставил убийца или убийцы на улице. Это выглядело как круг вокруг тела со странными символами, которые он не видел раньше.
— Кто бы ни убил его, он охотился на демонов. Я думаю, что они считали мальчика одержимым, хотя не знаю, за что они убили его.
— Кто эти они?
— Не уверен. Я пытался выяснить это, пока ты не прибежал и не сбил меня. Для меня не нормально игнорировать такие вещи, но как я уже сказал, подобные демоны не моя специализация.
Ника смутило это.
— О чем ты?
— Я Темный Охотник, Ник, а не демонолог. Существуют тысячи видов демонов во всевозможных местах, и хотя я и владею всеми языками и традициями, но лишь несколькими, не многими из мира демонов, потому что они редко появляются, чтобы поиграть со мной. Некоторые так ужасны, что даже их собственные люди не говорят или забыли о них. В итоге в этом я не так хорош. Теперь вот жалею.