Мама выжидающе посмотрела на него.
— Привет, ма. Можно я прогуляюсь немного с Марком?
Она сузила глаза.
— Сумасшедшим Марком?
Марк просунул голову в дверь и улыбнулся ей.
— Я слышал, Чирайз.
Его мама покраснела. По возрасту она была ближе к Марку, чем Ник. Кроме того, когда-то Марк работал на дверях бара, в котором танцевала его мама, так Ник с ним и познакомился.
Она положила чипсы в пакет, прокашлялась и виновато посмотрела на него.
— Не знала, что ты тут. Прости, милый.
Марк добродушно рассмеялся.
— Да, нормально. Меня и похуже называли. По крайней мере, ты не проходишься по моей родословной. Но не волнуйся. Сегодня я не собираюсь делать ничего странного.
— Уж, пожалуйста.
Марк обменялся с Ником веселыми взглядами.
— Не волнуйся, дорогуша. Буду защищать его ценой своей жизни.
— Хорошо, — предупредила она, — потому что я ее у тебя отниму, если хоть один волосок упадет с его головы. Я говорю серьезно, Марк. Нет такого уголка в аду, где бы я ни выследила и не добралась бы до тебя, и я буду пытать тебя, пока ты не истечешь кровью у моих ног. Этот мальчик — моя жизнь, и я не хочу, чтобы мне вернули его по кусочкам. Так что не занимайся своим дерьмом, когда он рядом. Ты меня понял?
— Да, мадам.
Когда Ник собрался уходить, она угрожающе ткнула в него пальцем.
— Ненадолго. Тебе завтра в школу.
Он повторил последние слова Марка:
— Да, мадам, — а затем закрыл дверь.
Ух ты, для хрупкой, крошечной женщины она может быть страшнее, чем разозленный медведь на стероидах. Даже Марк, кажется, трясся от ее угроз.
Он спустился на несколько ступеней, и ее безумный тон напомнил ему о предупреждении Калеба.
— Эй, Марк. Ты знаешь кто такие Стражи Грани?
— Блин. За кого ты меня принимаешь? За идиота? Кто же о них не знает?
Ник сердито посмотрел на него.
«Так, для галочки — я этот идиот»,
— спасибо Калебу, он был в курсе.
— Ты с ними сражался?
Марк почесал бакенбарды.
— Лично — нет. И не хотел бы, после всего, что о них слышал. Хотя есть такие друзья. А что?
— Мой друг сказал, что натолкнулся сегодня на одного, и что мне нужно быть осторожнее.
Марк уставился на него. Как будто пытался проникнуть к нему в душу.
— Он сказал тебе спрятаться, так?
— Откуда ты знаешь?
— Я могу читать язык твоего тела, Ник. Ты чертовски напуган. Что еще сказал твой друг?
— Что я должен оставаться в защищенных местах.
Марк пересек расстояние между ними и достал что-то из-под рубашки. Через секунду Ник понял, что это была серебряная цепочка с символом, таким же как на его гримуаре.
— Носи это, если только за тобой не придет сам дьявол, ты защищен.
Ник сморщил лицо, уловив запах мочи утки, который едва не оглушил его.
— Уверен?
Марк выпрямился.
— Я все еще дышу, так ведь?
— Думаю да. Но с этим зловонием вокруг тяжело сказать. Господь знает, как я пытаюсь не дышать сейчас. И я пойму, если из-за этого ты прекратишь дышать.
Марк приподнял бровь и средний палец.
— Ну значит поверь мне, мелкий. Я через огонь и воду с ним проходил. Ничто не сможет тебе навредить. Я ему всегда доверяю свою жизнь.
Ник не очень разделял веру Марка. Может быть, цепочка была внушением, но с ней, по каким-то причинам, ему было спокойнее. И когда Марк надел ее, Ник мог поклясться, что почувствовал маленькую искру.
И теперь я буду им должен…
Если все получиться, ему придется ходить дежурить на болота с Марком и Баббой и ожидать их в лодке, пока они ищут оживших мертвецов. Пожалуйста, скажите мне, что я буду заниматься лучшими вещами, когда вырасту.
Без лишних жалоб он последовал за Марком к джипу.
— Когда ты приобрел его?
Марк запустил его со стороны водителя, чтобы он смог сесть на неповрежденное сиденье. Ник постарался игнорировать вонь горелой пластмассы и бумаги.
По крайней мере, она перебивала вонь утиной мочи.
Марк забрался вовнутрь и захлопнул дверь.
— Он всегда был моим запасным колесом. Отец купил мне его на шестнадцатилетие. В нем ничего особенного, но я везде передвигаюсь на нем. Он надежен и быстрее, чем ты думаешь.
Наверное, тому причиной был баллон с закисью азота между двумя сиденьями. Хорошая вещь, если не загорится. В этом случае, им пришлось бы соскрябать кусочки Марка с асфальта.
Марк опустил стекло, затем тронулся. Ник находился посредине сиденья, чтобы можно было наклониться вперед и указывать ему направление.