Добежал до стадиона за двадцать минут. Поднялся по ступенькам, толкнул высокую двустворчатую дверь со стеклянной вставкой и вошел внутрь.
До начала тренировки еще полчаса. Есть время договориться с тренером. В раздевалке незнакомые лица. Сейчас пришли парни, которые ходят в другие дни недели.
Я не стал раздеваться. Оставил сумку в шкафчике, отправился в спортзал.
Сегодня, помимо самбистов, тут занимались гимнасты. Вместо матов на половине, где вчера сражались борцы, сейчас стояли перекладины и брусья с кольцами. Гимнасты крутились на них.
Наши самбисты еще не начали занятия. Тренера тоже не видно. Он, наверное, в подсобке. Уже должен прийти.
Я заскользил по деревянному полу. Быстро добрался до подсобки. Заглянул внутрь. Но сначала услышал голоса.
— Не знаю я, дядя Федя, — это Степаныч. Голос усталый и слегка затюканный. Даже есть слегка безнадега. — Нет у меня никого. Вот товарищеская встреча на носу. Совет «Динамо» требует вынь да положь первое место. А у меня никого нет. Опытные ушли, а новенькие еще беззубые. Парочка есть перспективных, но они пол вопросом. Мне Колокольцев прямо заявил, если не будут места, пинок под зад и пойдешь на лавку.
Неловко подслушивать. Но я нечаянно. Как теперь войти?
— Да ладно, не бери в голову, — это кто-то другой. Голос тоже взрослый, хриплый и пожилой. — Они всегда так говорят. Ты у нас незаменимый. Никуда не денутся. Кто еще пойдет сюда тренировать молодежь? Они, что ли? Привыкли задницы в мягких креслах держать. Ты лучше того, посмотри на молодежь. Может, найдешь кого. Никогда не знаешь, что тебя ждет впереди.
Я постучался. Заглянул внутрь. Подсобка уютная и компактная. На стенах фото из журналов и календари.
Почти все фотки спортивные, с разных Олимпиад и чемпионатов мира, но есть и с красивыми девушками. Волейболистки, теннисистки, пловчихи, гимнастки… Ух, какие красотки.
Перед дверью стол и деревянные стулья. У стены старый потертый диванчик с продавленными сиденьями и спинкой. Степаныч сидел на нем и курил.
За столом другой тренер. Тоже в красных спортивных штанах и белой футболке с надписью «СССР» на спине. Этот тоже курил.
Поверхность на столе накрыта стеклом. Под стеклом всякие газетные вырезки, листочки с напоминаниями, календарики и фото. На столе бумаги в уголке, чашки с чаем и дымящаяся пепельница с окурками.
— Эге, явился, не запылился, — удивленно сказал Степаныч. — А ты чего пришел?
Я отдал ему справку.
— Вот, пожалуйста. Все в порядке. Готов к труду и обороне. Разрешите сегодня тоже участвовать в тренировке. По-легкому.
Степаныч осмотрел справку, проверил печать. Потянулся и положил среди бумаг на столе. Недоверчиво посмотрел на меня.
— А чего это ты? Что за энтузиазм такой?
Я пожал плечами.
— Понравилось. Загорелся. До этого просто читал про самбо, а вчера решил попробовать и у меня получилось. Аппетит приходит во время еды. Я хочу участвовать в предстоящей товарищеской встрече. Согласно нормативам, подготовка к соревнованиям внутри коллектива или к товарищеской встрече проводится за две недели до начала. У меня как раз есть время.
Степаныч и дядя Федя усмехнулись.
— Ишь ты, какой, — дядя Федя потушил сигарету в пепельнице. Он маленького роста, сухой и жилистый, во рту блестели золотые зубы. Волосы седые и редкие. Кожа старая, пергаментная. — Только пришел, уже встречу ему подавай. Молоко на губах не обсохло. Ты хотя бы полгода сначала походи. А потом уже поставим.
Но Степаныч перестал ухмыляться и задумчиво смотрел на меня.
— Подожди, дядя Федя, — сказал он. — Это тот самый вундеркинд, про которого я тебе говорил. Помнишь, он Пряхина положил? Может, попробовать его выставить? Чего мы теряем? Если что, скажем, что он на замене был. Глянь его сегодня, у тебя глаз алмаз.
Дядя Федя удивленно рассматривал меня.
— Это он Пряхина? Да ладно. Он же совсем щенок еще. Ну, хорошо. Давай посмотрим сегодня. Я тебе скажу, что из него получится и можно ли ставить на гонки.
Степаныч благосклонно кивнул.
— Лады. Иди, переодевайся. Сегодня поработаешь немного. Слегонца. А там видно будет. Шея точно не болит?
Я замотал головой и побежал в раздевалку. Услышал краем уха, как сзади дядя Федя скептически произнес:
— Не знаю, Степаныч. Не бывает так в нашем деле. Это в шахматах так проканает. Типа, гений и самородок. Только пришел к шахматной доске и уже чемпион. А у нас все только через пот и слезы. По-другому никак. Так что, зря надеешься.
К тому времени я уже отбежал от подсобки и не слышал, что ответил Степаныч. Но про себя решил. Посмотрим еще, как у нас получится.