Что-то мне показалось, что это слегка наигранно. Я все-таки человек с опытом прошлой жизни, так что вижу все эти манипуляции.
Наш тренер тот еще ловкач. Умеет сказать нужное слово, чтобы вытащить из депрессии и мотивировать, а еще может сделать все, чтобы ты не слишком задирал нос после победы. Вот и сейчас он занимается этим. Пытается сбить с меня спесь.
— А, это ты, — он сделал вид, что только сейчас заметил меня. Повернулся ко мне и улыбнулся. — Ну что, молодцом! Первый блин далеко не комом. Только опять же, соберись. Это только начало.
Ну конечно. Большое спасибо. Очень обнадежил. Я не стал спорить. Зачем, какой смысл?
— Пойду воды попью, — я похлопал себя по горлу. — Пересохло.
Степаныч пристально смотрел на меня. Кивнул. Кажется, понял, что я в курсе насчет его уловок. Слегка улыбнулся.
Я вышел из зала. На поиски лимонада. За мной увязался Борька.
— Ты не будешь смотреть на Пряхина? — спросил он. — Устал, что ли? Или Ольгу ждешь?
На каждый вопрос я мог ответить да. Но промолчал. Мы вышли из шумного зала. Очутились в темном и прохладном коридоре.
Стены выкрашены в синий цвет. Блестящая эмалевая краска. Мы пошли обратно к выходу. Спросили у вахтера, где тут магазин.
— Что, устали, ребятки? — улыбнулся тот. — Вы сегодня уже десятые, кто спрашивает. Вон там, через сотню метров, у насыпи, квас продают.
Отлично. Сейчас еще нет пластиковых бутылок. Для спортсменов. Все приходится покупать на месте.
Прохладный квас в жару — самое то. Правда, Степаныч убьет меня, если узнает, что я пил.
Тренер требует, чтобы мы пили только воду. Ничего, кроме воды. С одной стороны, он прав. Вода полезнее, чем квас. Но я не мог удержаться.
Мы сходили и выпили кваса. Чертовски вкусный. Прохладный, терпкий и чуть сладкий. С легкой горчинкой.
Отказаться от такого — это преступление высшей тяжести. Потом вернулись в зал.
И узнали, что Пряхин проиграл схватку. Прямо перед нашим приходом. Вот проклятье. Ошалеть просто.
Проиграл по очкам, а не вчистую. Хорошо, хоть так.
На самого Лешу было жалко смотреть. Переживал, как будто чемпионат мира проиграл.
Забрался на трибуну. На верхние ряды. Сидел там, один-одинешенек. Печальный, с опущенной головой.
Думаю, это он зря. Не привык проигрывать просто. Но в нашем деле к поражениям надо относиться легче.
Всегда можно проиграть. Надо просто уметь вставать после этого. И теперь уже выигрывать.
Степаныч сказал тоже самое. Он наверняка не церемонился с Пряхиным.
Сказал что-нибудь обидное и резкое. В своей манере. Типа, ну вот, макака, допрыгался. Упал с ветки.
В нынешние времена многим людям плевать на этику. И ничего за это не будет. На камеру смартфона не запечатлишь.
После Пряхина из наших пока никто не выступал. На всех трех кругах боролись участники из «Кометы» и «Кировского».
У нас следующим должен пойти Малиновский Юра по прозвищу Пифагоровы штаны или просто Пиф. Тоже интересный парнишка.
Любитель математики и расчетов. Он уверял, что самбо и борьба вообще — это система рычагов и воздействия сил. Как у Архимеда.
Он вообще фанат статистики. Все подсчитывает и анализирует. Я как бы тоже не против такого.
Но не до такой же степени! Когда все надо перечислить и систематизировать. Например, выводить среднее количество побед нашей секции на протяжении последних пяти лет. Это уже забота тренера.
К борьбе Пифагор тоже относился серьезно. Анализировал все схватки. Свои и участников клуба. Вывел процент побед и поражений.
Любопытная статистика, кстати. Он рассказывал, что мы два года назад рвали всех. При дяде Федоре.
Ну как, рвали всех. Шестьдесят семь и сорок пять десятых процентов побед. Двадцать три и ноль ноль шесть сотых проигрышей. Остальное ничьи.
Потом пришел Степаныч. Процент побед резко упал до сорока двух и трех десятых. Только в последний год выровнялся. До пятидесяти трех процентов.
По словам Пифагора, больше всего побед мы одержали по очкам. Из приемов больше всего одержано подножками и рычагом локтя.
Я подошел к парню. Малиновский чуть выше среднего роста и крупный. Мускулистый и плотный. Короткие руки и ноги. Голова большая, лоб выпуклый.
Еще Пифагор носил очки. У него зрение минус три на оба глаза. Когда боролся, снимал, само собой.
Сейчас Юра стоял, смотрел на ковер. Губы беззвучно шевелились. Что-то высчитывал опять.
Я не стал мешать. Это сделал Степаныч. Подошел, бесцеремонно хлопнул Юру по плечу.
— Ну что, Пифагоровы штаны, готов? Что там опять высматриваешь? Соотношение роста и длины ног противника?
Ну вот опять. Не мог подождать. Или хотя бы не так резко спрашивать. Бедолага Малиновский чуть очки не уронил.