Будильник продолжал тарахтеть, подрагивая в моей ладони. Я надавил на кнопку на макушке, заставив его наконец умолкнуть и подавив в себе желание шваркнуть его об стенку.
— Зараза, — глухо сказал я будильнику. — Ты не мог деликатно промолчать? Что за бесцеремонное нарушение моих личных границ.
Вот теперь, когда не надо, будильник молчал и нахально разглядывал меня через циферблат. Черные циферки по кругу создавали сходство с чертами лица, а стрелки напоминали грозно нахмуренные брови или густые усы, кому как нравится. В общем, неприятный тип этот будильник, любит поиздеваться над спящими и беспомощными людьми.
Ладно, надо вставать. Это с учетом того, что лег я только около пяти утра. Всю ночь мотался с милицией, они оформляли тут бумаги и осматривали место происшествия.
Вдобавок приехало высокое заводское начальство и тоже подняло шум. Сегодня-завтра склады должна проверять специально назначенная комиссия, потому что замдиректора справедливо заподозрил, что это далеко не первое хищение.
Хм, а ведь если действительно найдут пропажу, а в таких случаях недостачу всегда находят, то в первую очередь, козлом отпущения могут сделать сторожа. В данном случае, дядю Жору или меня.
Или третьего сторожа, Макарова, я его еще не видел. Правда, я тут работаю не так давно, так что меня еще могут не тронуть.
Короче говоря, много шуму поднялось. Надо же, какая жаркая выдалась ночка. А еще мне надо сегодня в универ на подготовку к госу и сходить на тренировку. Там пора прищучить Степаныча, ничего не знаю, пусть берет меня на районные соревнования.
Я вспомнил про Коржова, вчерашнего милиционера. Может, попробовать действовать через наши доблестные правоохранительные органы?
Они имеют доступ к «Динамо», те могут прислушаться к рекомендации МВД. Нужен кто-то высокопоставленный, способный взять на себя ответственность за выход на ковер человека без третьего разряда.
Да, поэтому придется еще сегодня заглянуть в райотдел, чтобы навести там мосты дружбы. В общем, дел хватает, куда запропастился дядя Жора, он сегодня должен заменить меня с утра.
Дожидаясь старика, я вскипятил чайник и выпил какао с сухим молоком. Хоть и искусственный концентрат, но гораздо вкуснее нашей пластики в двадцать первом столетии, там вообще сплошная химия.
Доел пряники, наслаждаясь тишиной майского утра. Собаки тоже дремали, сейчас их не видно и не слышно, они вчера умаялись, облаивая всех нежданных посетителей.
Дверь открылась, вошел дядя Жора, как всегда, попыхивая папироской. Поглядел на меня, пошевелив бровями, приподнял и опустил их.
— Что у вас тут случилось? — проворчал он, проходя в комнату. — Стоило мне уйти ночь, как тут поднялся такой шум. Что тут, говорят, чуть ли не ползавода разворовали, а ты от сотни грабителей отбивался голыми руками. Зам мне лично звонил, орал, как резаный, говорил, что под суд пойду, если чего найдут. Они там совсем сбрендили?
Я рассказал, что случилось. Дядя Жора похмыкал, отправился посмотреть опечатанный склад и вернулся, покачивая головой.
— Сами наворовали, сами теперь в штаны наложили. Ладно, иди, разберемся.
Я уже стоял наготове с сумкой в руке, потому что мне надо заехать во множество мест. Быстро попрощался и помчался с территории. Белка увязалась за мной и проводила до ворот.
Со складов я первым делом поехал домой, чтобы переодеться. Оттуда сразу в институт.
Дома никого нет. Оно и понятно, сейчас все на работе, соберутся только вечером. Только кошка дома, она встретила меня на пороге.
Я побежал в свою комнату. Маркиза бросилась под ноги, как сумасшедшая, выпрашивая корм. Вечно она такая, когда сытая, даже не взглянет, а когда голодная, готова чуть ли не плясать на задних лапах.
Когда я проходил мимо комнаты сестры, то услышал всхлипывания. Что за чертовщина? Остановился на ходу, прислушался.
Дверь в комнату заперта, но звуки оттуда доносятся вполне ясные. Всхлипывания, как будто Даша плачет. Я поднял было руку, чтобы постучать и остановился в раздумье. Кулак замер в воздухе.
Это точно всхлипывания? Может, сестра уединилась там со своим парнем, про которого, кстати, отказывалась рассказывать и сейчас занимается там чем-то не совсем пристойным?
Пошла, так сказать, по моему пути, я ведь уже уединялся дома с Ольгой. И то, что я сейчас принял за всхлипывания, на самом деле это стоны радости и блаженства? И я сейчас вторгаюсь в ее личное пространство?
Ладно, пока не буду лезть. Зачем портить сестре минутку радости, хотя, честно говоря, это уже слегка попахивает хамством. Привести сюда своего хахаля и заниматься с ним любовью. Если бы на моем месте оказался бы отец, то двум влюбленным бы чертовски не поздоровилось бы.