Выбрать главу

Хохха вливала в это существо громадную энергию, и наутро, появляясь среди своих приближенных, он поражал всех таким нечеловеческим зарядом сил, что этого одного было бы достаточно для их волевого порабощения.

Именно в состояниях хохха, следовавших одно за другим накануне его 70-летия на протяжении нескольких ночей, он уяснил себе в общих чертах очень неприятные для него события, происходившие тогда в российской метакультуре и в смежных с ней областях. Он явился безмолвным и бессильным свидетелем одной из жесточайших потусторонних битв. Демиурги России, Китая, Махаяны, индо-малайской метакультуры и обеих метакультур Запада сражались со Жругром и с Лай-Чжоем, его новым союзником – странным детищем двух уицраоров, российского и китайского. Уицраоры не были уничтожены, но их экспансия приостановилась. Вокруг них был очерчен нерушимый круг…» Иногда могильная чернота отступает и прозрения Даниила Андреева совершаются в освещенном, дневном пространстве истории: «Ужасает зияющая бездна между долженствованием сверхнарода и тем этическим качеством народоустройства, которое он допускал у себя столько веков. Пугает разрыв между реальным этическим уровнем сверхнарода и тем уровнем, который требуется для осуществления его миссии…»

6

Удивительно, но, читая «Розу мира», постоянно ловишь себя на мысли, что вспоминаешь при этом руины Шлиссельбурга. Ну а размышляя над вариантами шлиссельбургских судеб, всматриваясь в шлиссельбургские отсветы, ложащиеся на события нашей истории, часто вспоминаешь книгу Даниила Андреева.

Помимо прямых пересечений истории крепости и текста книги, помимо пронзительного ощущения высокой эстетики в антиэстетическом, казалось бы, ощущении руин присутствует тут и общность духовной мощи, позволяющей соединять несоединимое.

Превращенная Петром I в тюрьму, сожженная революционерами, а потом обращенная немцами в груду развалин, Шлиссельбургская крепость и в таком состоянии сохраняла духовную мощь, которая устрашала врагов и укрепляла защитников.

Многие защитники крепости вспоминают о красном флаге, который был поднят на водонапорной башне. Немцы, естественно, били по флагу снарядами и минами, строчили из пулеметов и автоматов. Не раз им удавалось сбивать флаг. Но не проходило и получаса, как флаг снова появлялся. Когда была разбита водонапорная башня, флаг водрузили на колокольню собора. И тут немцы пытались сбить его, но и тут – снова и снова! – находились добровольцы, чтобы поднять его, хотя делать это – надо было на виду у вражеских снайперов взбираться на колокольню – приходилось с огромным риском для жизни.

Красный флаг, развевавшийся над колокольней собора Иоанна Предтечи Шлиссельбургской крепости, хранится ныне в Центральном военно-морском музее. И когда смотришь на его изрешеченное пулями и осколками полотнище, не можешь понять, как могла уцелеть сама колокольня собора, на которой развевался он.

Колокольня, разумеется, тоже пострадала при обстреле, но все-таки продолжала стоять, хотя уже давно рассыпались под артиллерийским огнем другие строения крепости.

И это так же удивительно, как и неуязвимость самой крепости Орешек. Кажется, это единственное в мире средневековое фортификационное сооружение, которое выстояло под артиллерийскими снарядами и бомбами Второй мировой войны.

Что же помогло устоять крепости, хотя она мешала немцам и взять ее им очень хотелось?

Наверное, разгадку надо искать в самой русской истории крепости, когда ни дворцовая шлюхота10, разведенная в ее названии преемниками Петра I, ни жутковатый скрежет тюремного ключа, явственно зазвучавший в слове Шлиссельбург, ни пламя пожаров революции не заглушили грозной славы великой русской крепости. И вот, переворачивая и наполняя уже совершенно другим смыслом надуманную Петром I мифологию, память о русской истории сумела возвратить музей революции в боевой строй…

Наверное, разгадку несокрушимости крепости надо искать в том внезапно проснувшемся в бойцах интересе к истории крепости Орешек, о котором мы говорили. Получается, что это мистическая сила русской православной истории удерживала на колокольне красный флаг, «до глаз заковывала в броню» защитников крепости и делала их неуязвимыми для врага…

7

Разгадать секрет непобедимости Шлиссельбургской крепости пытался и писатель Виссарион Саянов, который во время войны неоднократно бывал на острове.

вернуться

10

В ХVIII-XIX веках Шлиссельбург называли в просторечии Шлюшиным.

полную версию книги