– Шумавцов! Бей с левой!
Плехановские даже стенку не поставили. Далеко до ворот.
Шумавцов постоял над мячом и начал отходить для разбега.
– Добежит до мяча, и дух вон! – громко хмыкнул Доронин.
Шумавцов начал разбег с подскока. Вратарь подставил под летящий снаряд ладони. Ладони обожгло, отбросило. Бредень, заменивший сетку, опутал мяч, как рыбу.
Иванов уже во все горло кричал на своих:
– Чумички! Мне! Мне!
Вел команду вперед, но с мячом не расставался. Митьку защитники окружили, мяч выцарапали, и старший Цурилин послал его всеми забытому Фомину.
Фомин обещание сдержал, забил.
– Время! – кричали с деревьев.
– Времени навалом! – Доронин погрозил кулаком, но не Шумавцову, не Фомину, а девушке с часами.
Та сидела на лавке пунцовая. Молчала. Стрелка прошла лишнего целых пять минут.
Вратарь плехановцев поймал мяч от головы Лясоцкого, кинул себе в ноги и не хуже Кандиды[1] погнал к воротам обидчиков.
Толян Апатьев пристроился к нему сбоку, ткнул мяч в сторону. Витька, брат, ударил куда подальше. Мяч от железной груди Доронина взлетел и упал в ноги Шумавцову. Алеша рванулся к пустым воротам. Оглянулся. Все позади. Все стоят. Все смотрят. Повел мяч шагом и в метре от ворот остановился. И не тронул мяча. Пошел к скамейке, где сидела пунцовая от стыда ухажерка.
Спросил:
– Время кончилось?
– Ага! – сказала ухажерка.
Шумавцов поднял руки:
– Конец игре. Айда купаться!
Все смотрели на пустые ворота. На одинокий мяч. Не забитый.
Деревья разом засвистели, будто на них опустилась огромная стая соловьев-разбойников.
Митька смотрел на пацанье, на козлят радостных. Чувствовал: черно в груди. Всех бы расстрелял… Дикие мысли. Дикая злоба. Так не проигрывай! Сопливым не проигрывай, врагам.
Он подошел-таки к Шумавцову, сказал серьезно:
– Физкульт-привет! – Глянул в глаза. – Почему тебе везет?
– Мы – красные! – улыбнулся Алеша. – Красный Городок! Красная армия всех сильней.
– А мы какие? Лично я – советский студент! Говори, да не заговаривайся.
Проповедь
В Свято-Лазаревский храм на службы батюшки Викторина стекался народ со всей округи. Женщины. Женщины, не страшась властей, молились о даровании жизни сыновьям, мужьям и самой России.
Для очередного поучения отец Викторин избрал тему насущную: о терпении.
– Древний мир не так уж стар, если мы помним и чтим Святых Отцов! – Батюшка говорил, призадумываясь, и прихожанки затаивали дыхание, чтобы не только слово, но и молчание батюшкино пережить, как он. – Беды и напасти во все времена горькие, разорительные. А лекарство для одоления страстей, ломающих жизнь человека, милые вы мои, ведь то же самое, что и во дни пришествия Христа, при Ное, при Адаме: терпение.
Отец Викторин склонил голову, стоял перед людьми, за его спиною Царские врата. И женщины, и даже девочки верили – с их батюшкой ничего дурного случиться не может. В алтаре, возле которого молится отец Викторин, Бог живет.
Батюшка вздохнул:
– Чтоб не забылось сказанное, назову вам имя: пророк Иона. Помянем добрым словом этого праведника. Ради спасения корабля и людей он своею волей согласился стать жертвой. А на самом-то деле вручил жизнь Господу Богу. И не сгинул в пучине морской. Иону проглотил кит, но в этом и было спасение смиреннейшего пророка.
Отец Викторин не искал глазами среди прихожан «чужих», для кого слушать священника – работа. Тема проповеди опасная: большевикам подавай борца, а Церковь учит смирению.
Сколько потерь перенес народ Людинова, сколько добрых, честных людей если не в могилах, так в тюрьмах, в лагерях Колымы, в пустынях Казахстана! Пора народу научиться хранить себя. Именно хранить! Ради жизни племени русского, государства именем Россия.
– Иисус Христос претерпел крест, – говорил отец Викторин, переводя глаза с одного лица на другое. – Во времена могущества Рима крест был позорнейшей казнью. Но Иисус Христос пренебрег посрамлением. Сам Бог, Сам Вершитель судеб, Сам Устроитель Вселенной отдал Себя на истязания, позволил совершиться смерти, но ведь… – Батюшка просиял, и женщины тоже улыбнулись. – Но ведь Своим смирением Он показал нам путь следования за Ним. Своей смертью Он поразил всеобщую смерть, Своим схождением в адские бездны Он явил Свет всем томящимся там и извел души праведников в обители небесные. Своим Воскресением Он соделал человеческое естество сопричастным вечной жизни, открыл человекам путь жизни под благодатным покровом Святой Троицы, через тернии страданий и скорбей, путем терпеливого несения жизненного креста – к Радости, к Свету! Со Христом, со Крестом и ко Христу!